Татьяна Книжник

Было все — и надежды, и чаянья,
друзей уверенья и зависти шепот,
и радость познания, горечь сомнения,
отчаянья холод...
Но все уходило, только Поиск был вечен:
Кто я? Куда и откуда иду?
Все говорили — не сможешь, не дано,
не свершится — себя имея в виду.
И закрывали лица от огня в глазах,
И убегали прочь от вопросов...
Но сердце твердило — по силам,
Сердце твердило — имеешь,
Сердце твердило — будет...
Ибо оно ЗНАЛО.
И каждый удар говорил:
самое страшное —
жизнь, лишенная смысла,
Страшное — жизнь в забытьи,
Погоня за призраками страшна,
Жизнь для себя — ужасна.
Не слушай тех, кто не слышит,
Не следуй за теми, кто слеп,
Учись, покуда есть время.
Дела, окруженье, заботы и скорби —
все преходяще.
Все наносное исчезнет, ненужное сгинет,
во тьму отступив...
Смело иди, с открытым лицом,
Оставь все сомненья и страх,
гнев усмири, забудь про жестокость,
только ЛЮБОВЬ не гони...

Звезда Далеких Берегов,
Твой Свет струится
Через ночной покров,
Смягчая лица.

Среди чужих миров,
Пучин бездонных
Звучит твой тихий зов
Для устремленных

Кометой из Надземной Дали
Являет Небо свой укор,
И на Космических Скрижалях
Уже подписан приговор.

Неужто Знаки бесполезны,
Многострадальная Земля —
В который раз спасал из бездны
Ее Стоящий у руля.

Исчезли старые дороги,
Еще тревожней стали сны,
И только сердце молит Бога
И страстно ловит зов весны.

Так кто вы, Новые, ответьте —
Технократический кумир?
Уже испорченные дети? —
Рядится в маски старый мир.

Пустые пошлые страницы,
Потоки грязи без конца,
Скрывают молодые лица
Седые старые сердца.

Темно и холодно в долине,
На небе сонмы черных туч
И лишь Стоящий на вершине
Уже увидел первый луч.

Звезды, чей свет с небес прольется,
Для Новых указуя путь,
И вот рука Меча коснется,
Откроет Книгу кто-нибудь.

Сквозь гром и бурю на планете
Сверкнет огнем Благая Весть —
Так кто вы, Новые, ответьте,
И сердце скажет: "да, мы здесь"!

Ты больше никогда не будешь прежним,
Пойми, мой друг, и собирайся в путь
Оставь свои наивные надежды,
Бесплодные мечтания забудь.

К чему слова, что толку в обещаньях,
Ты не сбежишь, покуда дорог плен,
Покуда рой бесчисленных желаний
Не обратится в пустоту и тлен.

Наступит день, и станет вдруг все ясно
Нам — людям из вселенского котла,
Что наша жизнь была такой прекрасной,
Что наша жизнь — разрушена дотла

Что нам осталось? Горечь поражений.
Что нам осталось? Вера в новый взлет.
Отчаяние и боль былых падений,
Бессмертие и вечный путь вперед

Однажды печали не будет,
Останется все позади:
И эти постылые люди,
И эти безумные дни.

Уже не найдешь равнодушных,
Никто не оскалится вслед,
Не будет так тяжко и душно,
Найдется желанный ответ.

Утихнет жестокая вьюга,
И кто-то родной впереди
С улыбкою старого друга
Прижмет тебя нежно к груди.

Душа внутри, что трепетная птица,
Нам не ясны порой ее пути,
Она поет, тоскует и стремится
К чему — не можем мы найти.

Мы — путники, измученные жаждой,
Но где он — утоляющий глоток?
Душа таится рядом, но не каждый
Увидит ее сказочный цветок.

Порой ночной, тоскуя от неволи,
Она чуть слышный посылает глас,
Отсюда — сны, знакомые до боли,
И трепет сердца в предрассветный час.

"Открой засов, устала я томиться,
В закрытом сердце тягостен покой"
Душа внутри, что трепетная птица,
А птицы — возвращаются домой...

Вернись ко мне, мое дитя,
Вернись из плена вечной ночи,
А ты закроешь свои очи
И отмахнешься вновь, шутя.

Не отвергай мой тихий глас,
Веками я к тебе взываю,
Священный пламень раздувая,
Приди ко мне, приди сейчас.

Звезда, которая манит,
То не твоя, мой друг, удача
И не о ней в ночи заплачет
Тот ангел, что тебя хранит.

Подай мне руку, путник мой,
Ты исходил такие дали,
Но из обители печали
Я отведу тебя домой.

В лабиринтах гудящих улиц
Каждый шаг давался с трудом,
Расскажите, что мы вернулись
С поля боя в родимый дом.

Дети мира, вы так беспечны
Со своей жестокой судьбой,
Нам досталась в награду вечность
После битвы с самим собой.

Предрекали нам смерть и беды,
Но не верили мы словам.
Мы вернулись назад с победой,
Принеся эту вечность вам.

Посмотри! Над Землею
Загорелась Звезда:
Собери свою волю,
День настанет, когда

Эти черные клочья
Разойдутся, как дым,
И увидишь воочию
Ты себя молодым

Позабудешь погони,
Униженья и плен,
Даже то, как сегодня
Мы поднялись с колен.

Вроде бы и жизнь прошла достойно,
В устремленьи к дальним берегам,
А хранитель врат стоит спокоен,
Я опять припал к его ногам:

– Объясни мне, ангел, почему же –
Пройден путь в стремленье и борьбе,
Помню я, как погибая в стужу,
Господи, не раз взывал к Тебе.
Не искал я злата и признанья,
Не менял на славу свою честь,
Разум мой касался высших знаний,
Принимая мир каким он есть
Помогал я бедному соседу,
И спешил туда, где был нужней,
Друг напрасно ждал со мной беседы –
Были в жизни вещи поважней,
Ставил я свой дух превыше тела,
Избегая низкого огня,
И зачем та девушка смотрела
С грустью и надеждой на меня?
Я трудился много, бескорыстно,
Проходили дни, и вот я стар.
Жаждал я путей, небесных, чистых,
Проискав всю жизнь священный дар.
Что-то здесь не так, но что – не знаю,
Почему – закрытые врата?
Я смотрю, как ангел отворяет –
Не засовы, нет – свои уста:
– Право, люди – странные созданья,
Отвергают дар… и ищут вновь.
Положил законом мирозданья
Наш Творец бессмертную любовь.
Да, ты жил в трудах, не зная скуки,
Не хватало времени и сил,
Изучал ремесла и науки,
Но скажи, кого ты полюбил?
Ты желал найти свою Основу,
Да не отдал сердца своего.
И, бывало, друг нуждался в слове,
Но в ответ не слышал ничего…
И твои глаза горели дивно,
Воплощая мертвую мечту,
Но твоя вторая половина
В них встречала только пустоту.
Две души тебя боготворили –
Ты вдали звезду свою искал.
Был так близок дар – тебя любили
Только ты его не подобрал…

Открылись тайные страницы,
Сомкнулись Небо и Земля,
И проносилась вереницей
Чужая жизнь… и жизнь моя

Что было сном, то явью стало,
А явь растаяла, как сон,
И только сердце трепетало
С неслышным ритмом в унисон.

Умолкли звуки песен шумных,
И воцарилась тишина.
И смыла вихрь грез безумных
Одна могучая волна.

И шла я в мир, который будет,
Суровым дням наперекор,
И мне вослед бросали люди
Немой, невидимый укор…

Я – безмолвный суровый свидетель
Всем делам от начала времен.
В мои свитки из тысячи петель
Судеб мира портрет занесен.

Я не демон, не ангел, я – тайна,
Видел я восхожденье богов.
Так сонет возникает случайно
Из простых неумелых слогов.

Проносились этапы творенья,
Грандиозный слагая аккорд,
Танцевали в экстазе мгновенья
И ложились в мой вечный рекорд.

И мои беспристрастные очи
Отражали движенье планет,
Повеленье властителей ночи,
Сны бессмертных, изгибы комет.

Я не знал ни жестокость, ни жалость,
Брал перо и писал не спеша.
Как в безумьи бессмертном металась,
Разбивалась в осколки душа.

Восходили на горы пророки,
Возносились молитвы святых,
Приходили заветные сроки, -
Открывались врата и для них.

Ну а люди, двуногие люди,
Воплощенье бесцельных минут,
Не живут, не жалеют, не любят
И себя до конца не поймут.

Приправляют свою добродетель
Повтореньем Священных Имен,
Впрочем, что мне, я только свидетель
Всем делам от начала времен…

Я прославляю горечь поражений
За то, что предвещают новый взлет.
Я прославляю смерть своих сомнений,
Я прославляю вечный путь вперед,

Отчаянье и холод расставаний,
Тоску и боль, щемящую в груди,
Ту цену, что мы платим за познанье,
Падения и камни позади,

Завистников и прочую «подмогу»,
Препятствия, кующие клинок,
Зовущую Надземную дорогу
Над тысячью других земных дорог,

Все эти сны, предчувствия, виденья,
Все голоса, волнующие слух,
Все то, что предвещает возрожденье,
Все то, что пробуждает к жизни дух.

Рожденным у синего моря неведома злая тоска,
И я позабуду о горе, душа моя снова легка.
Соленый ласкающий ветер гоняет воздушных овец,
Я знаю, что где-то на свете есть дом для усталых сердец,
Бросаются под ноги волны, о чем-то смеясь и шурша,
И чайки, истомою полны, над морем кружат не спеша.
Могучее солнце в зените лучом обжигает песок,
Клубок его огненных нитей от нас бесконечно высок,
Стихия! Сладка и близка мне твоя безграничная власть:
Душа, заточенная в камне, тобой не насытится всласть!

Серебряный путь проложила по волнам колдунья-луна
И сладкою грезой о тайне душа, истомившись, полна.
Запретная дверь меж мирами для смертных открыта в тот час
Чужие сейчас рядом с нами, чужие – они среди нас.
Корабль домой возвращался – послушай рассказ моряка,
Уж берег вдали показался – мерцает огонь маяка.
Еще огни – справа и слева – кружит мое судно во тьме.
Вдруг вижу: прекрасные девы сидят у меня на корме.
«О горе мне! Это владенья жестоких, коварных сирен»,
Себя осеняю знаменьем – не хочется к нечисти в плен.
Смеются веселые сестры: «Скажи, что ты здесь позабыл?
Зачем проклинаешь наш остров, зачем расточаешь свой пыл?
Смотрел ты на лунные блики и часто терзался – о чем?
Увидеть хотел наши лики, услышать, о чем мы поем?
Ты здесь оказался случайно? – но в мире случайного нет,
Откроем тебе нашу тайну, получишь желанный ответ.
О люди, вы злы и ревнивы, безжалостна ваша молва:
Пленительны наши мотивы, бесхитростны наши слова.
Поем мы на сказочной лире о вечной и юной весне,
О том, что в безрадостном мире вы видите только во сне,
О верном и преданном друге, о чистой, взаимной любви,
О том, что безжалостной вьюге вы отдали души свои.
Мечтаете вы о чудесном, у каждого на сердце груз –
Поэтому дивные песни имеют пленительный вкус,
И снова моряк у штурвала глядит в необъятную даль,
Корабль разобьется о скалы, утонут тоска и печаль,
Опустится старая шхуна в далекий неведомый край,
В лазурном владенье Нептуна найдет он потерянный рай.
О люди, они проклинают могучую власть наших чар,
Но так никогда не узнают, за что они жаждут наш дар.
Сажают на крюк свою душу плененные дети земли,
И снова прощаются с сушей проворные их корабли».

Душа – в подполье, сердце – на прицеле,
Дойду ли я живой до той заветной цели?
Дойду ли я живой – всему наперекор –
Ударам в спину, выстрелам в упор…
Удел мой на земле – лачуга да гроши,
Безликая толпа, в которой ни души,

Игра без масок, страшная усталость,
Мне неизвестно, долго ли осталось.
Что впереди, какой еще сюрприз?
Ничтожества безжалостный каприз,
Укол завистника, невежества презренье,
Подачка, лесть, иное угощенье…

Тоскливо сердцу, холодно уму
Средь тех, кто не стремится ни к чему.
Иль поглощен всецело устремленьем:
Все поиметь, отрыгнув с пресыщеньем
Добро и Свет, Порядочность и Честь,
Все то, что брюху невозможно съесть.

Здесь я чужак, и мне иной закон
На колесе судьбы начертан испокон.
Взывает дух: «Пошли терпения и воли»,
А губы шепчут: «Господи, доколе!
Доколе будет длиться черный век,
Я просто смертный, просто человек…»

По земле шел усталый странник,
Плащ покрылся дорожной пылью.
Сторонились одни: изгнанник,
За спиной – подбитые крылья.

А другие бросали взгляды:
«Неспроста он бродяга жалкий,
Может, нам подвизаться рядом?»
Только он отгонял их палкой.

В городах так темно и душно,
Там живут бескрылые люди,
И сердца у них равнодушны,
И мечты так серы и скудны.

Запрягают слуги кареты,
Да провозят торговцы тачки,
Прославляют в стихах поэты
Дам богатых и их собачек.

Здесь гремели монеты звонко,
Но никто скитальцу не подал,
Лишь одна чудная девчонка
Принесла ему хлеб и воду.

Ах, земля, что ж ты так нелюба,-
Разорвали тебя на именья.
Затрубили звонкие трубы:
Граф въезжает в свои владенья.

Он силен и жесток; по слухам –
Его замок полон чудовищ,
Чародеи взывают к духам,
А в подвалах не счесть сокровищ.

Только путник встал у ограды, –
Заворчала песья орава,
Лишь служанка тайком из сада
Нарвала целебные травы.

И опять – котомку за плечи
И вперед – от селений стылых.
По дороге судьбе навстречу
Он забыл миллион бескрылых.

Старичок по дороге древний
Научил заклинать ненастья,
А еще кузнец из деревни
Подарил подкову на счастье.