«Вот мы слышим, — писал Н.К.Рерих в 1936 году, — о каких-то допросах с пристрастием, об ужасах пыток, происходящих в наше, так называемое культурное время. Какой это срам! Какой это стыд знать, что и сейчас совершенно также, как и во времена темнейшие, производятся жестокие мучения». (Врата в Будущее. Рига, 1936, стр.26)
Концлагеря, тюрьмы, специальные места для ссылок становились все многочисленней, заражая чистые пространства России насилием, жестокостью и кровью. «Там, где все было отнято, — писала Елена Ивановна Рерих в том же 1936 году, — где всякое творчество было задушено, где было забыто человеческое достоинство, там особенно мощно проснется и уже пробуждается жажда к знанию и к истинной свободе. В положенное время воссияет Чертог Небывалый. Поэтому сейчас в грозное время нам заповедано хранить торжественность. Мы вступили в разгар битвы Армагеддона». (Письма Елены Рерих. Рига, 1940, т.2, стp. 264)
И Учителя, и Николай Константинович, и Елена Ивановна, понимая всю суть тяжелого и жестокого времени, через которое проходила Россия, сохраняли спокойствие, твердость и непоколебимую веру в русский народ, в его Будущее. Правда, желаемое Будущее все отдалялось, но в этом отдалении были и свои преимущества — накопление нужного опыта для дальнейшего продвижения. Говоря о русском народе, Елена Ивановна употребляла выражение «Иван Стотысячный», которое олицетворяло и сам народ, и его несломленный дух. Она была убеждена, что Россию из ее бедственного положения выведет именно Иван Стотысячный, а не очередной вождь или невесть откуда взявшийся народный радетель. В этой, казалось бы простой, мысли была заключена философская глубина. Только изменение народного сознания может продвинуть страну не только в ее историческом развитии, но и по спирали космической эволюции. И пока Иван Стотысячный не осознает этого сам, никто ему не поможет.
«... улучшение в народном положении наступит не от перемены норм правления, но от изменения (я сказала бы усовершенствования) человеческого мышления. Многие старые понятия не приемлемы для нового народного сознания и не могут входить в словарь будущего. Новый Мир требует новых понятий, новых форм и определительных. Все происходящее ясно указывает, куда направляется эволюция. Создается эпоха общего сотрудничества, общего дела и коллективной солидарности всех трудящихся, вне всяких классов. И самая насущная задача, встающая сейчас перед человечеством, есть именно синтезирование духовного с материальным, индивидуального с универсальным и частного с общественным. Лишь когда будет осознана односторонность земных опытов, наступит следующая ступень стремления к объединению мира плотного с миром тонким. И новые достижения в науке, новые исследования и нахождения законов психической энергии потребуют не отречения от «небес», но нового открытия и понимания их». (Письма Елены Рерих. Рига, 1940, т.2, стр. 170) Устами одного из крупнейших философов XX века как бы говорила сама Духовная революция, загнанная в подполье в тоталитарной России, но все еще живая и дееспособная. Елена Ивановна не устает повторять основные положения Живой Этики, стараясь достучаться до России, стремясь как можно скорей помочь ей в ее беде. Она справедливо считает, что новое планетарное мышление найдет свое осознание именно в России. Опора эволюции в ней, равновесие мира — в ней. «Именно, все основы Живой Этики, — отмечает она, — должны быть внесены и применены в жизни, ибо без этого существование невозможно». (Там же, т.1, стр. 412) И через некоторое время «О родине печаловаться не будем, конечно, спасут ее не партии, но, именно Иван Стотысячный. И этот Иван Стотысячный потребует нового света, новой духовной пищи и догматов, оправданных разумом и логикой. Потому и ризы новых духовных наставников его должны стать, действительно, белоснежными, и они должны будут идти стопами истинных Подвижников Духа, но не отображать Великие Образы в кривом зеркале невежества и стяжательства». (Там же, т.2, стр. 57)
Несмотря, казалось бы, на самое отчаянное положение в стране, Елена Ивановна предвидит духовные сдвиги в России, изменение сознания ее народа. О подобных сдвигах в то темное время репрессий и уничтожения духовной Культуры, нельзя было и предполагать. Но пути Духа таинственны и часто непредсказуемы, а их смысл доступен не каждому. Будучи уверенной в лучшем будущем «лучшей страны», Елена Ивановна реально и критически смотрела на Ивана Стотысячного. «Конечно, потенциал русской души велик, но сейчас потенциал этот, в большинстве случаев, еще глубоко захоронен. Пока что нам приходится сталкиваться с проявлениями невежества и со страшным самоедством, этим первым доказательством низкого уровня сознания, лишенного всякого синтетического вмещения. Несомненно, что в Иване Стотысячном имеются большие задатки, но если к сроку он не пробудит их в себе, то можно вообще поставить крест на спасении нашей расы, и ковчег нового Ноя за ненадобностью будет отставлен». (Письма Елены Рерих. Рига, 1940, т.1, стр. 411)
