Феликс Денисович Лукин родился 6 февраля 1875 года в селении Малпилс Рижского уезда. Он рос непосредственным и жизнерадостным мальчиком. Любил домашних животных и птиц. А вот с первой приходской школой ему не повезло. Учитель, невзлюбивший его за независимый нрав, отрицал в нем присутствие всякого природного дарования и нередко подвергал телесным наказаниям. Положение спасло открытие в Виеталве новой школы.
Искренний в своих поступках, не ожидая похвалы и благодарности, Феликс уже с детства стремился разделить беду других. Его сестра Зельма рассказывала, как он тайком от домашних навещал своего маленького друга Янитиса, заболевшего скарлатиной.
В гимназические годы юный Феликс, как и его будущая супруга Антония Мелдере, все чаще размышлял о миссии человека на земле. Задаваясь вопросом: «Что в жизни является самым важным?» — он отвечал себе: «Абсолютная отдача. Чем человек выше поднимается духовно, тем больше он способен помочь другим...». Когда же перед Ф.Лукиным стал вопрос о выборе конкретной профессии — теософия или медицина, — он отдал предпочтение медицине: она требует затрат не только физических, но и духовных сил. «Врач должен проникнуть в душу своего пациента», — говорил он.
Первое время после окончания медицинского вуза молодому врачу пришлось поработать в провинциях России, где свирепствовала эпидемия очень опасной болезни глаз — трахомы. Быстро распространяясь, она охватывала целые деревни. Труд врача был изнурителен.
Вернувшись в Ригу, доктор Лукин получил место на Рижско-Орловской железной дороге. Параллельно начал заниматься и частной практикой. В памяти рижан старшего поколения до сих пор сохранился гостеприимный дом на улице Гертрудес (напротив церкви) с табличкой на дверях «Доктор Ф. Лукин». Сюда приходили и приезжали не только больные туберкулезом легких, глазными недугами, но и те, кому требовались консультации ж советы в области психотерапии или книги по восточной философии. От него исходила «какая-то необыкновенная духовная энергия, которая приковывала к себе, как магнит, вселяя в душу чувство трепета и благоговения. Я уходила от него обновленной, с верой в исцеление...» — вспоминает актриса Мирлза Шмитхене.
Престиж молодого врача возрастал. Увеличивалось и число пациентов. От воскресного отдыха пришлось отказаться. Теперь доктор уже поднимался с рассветом — в четыре часа, чтобы успеть уделить время теоретическим занятиям. Все это тревожило молодую жену. Здоровье Феликса заметно пошатнулось: помимо усталости, появились признаки легочного заболевания.
В 1906 году у молодоженов родился первенец, сын Харальд, — будущий врач, верный помощник отца. На сохранившейся в архиве семейной фотографии 1912 года запечатлены счастливые родители с тремя детьми: Шестилетний сын Харальд, дочь Сильвия — всеобщая любимица и маленький Ивар, унаследовавший внешнее сходство с отцом.
— Ради них ты должен беречь себя, — просила Тония. — Работа тебя захлестнула настолько, что ты перестал замечать нас.
Доктор осознавал свою вину перед женой, в писательский талант которой верил. Но почему Тония, написавшая уже несколько романов и повестей, публикуется лишь как журна листка? Откуда это неверие в свои силы? И однажды доктор Феликс посоветовал жене проконсультироваться с кем-нибудь из ведущих писателей, может быть, с Анной Бригадере. Предложение мужа понравилось Тонии, однако ей больше всего хотелось довериться Аспазии и Райнису... Но с 1905 года Плиекшаны живут в эмиграции — в Швейцарии.
О встречах с Антонией Лукиной мы узнаем из письма Аспазии, присланного в адрес Латвийского Общества имени Н.К.Рериха:
«...Сближение мое и Райниса с доктором Феликсом Лукиным состоялось через его супругу — писательницу. Живя в Кастаньоле, мы как-то получили письмо с родины, написанное незнакомой рукой. В конце письма стояла подпись адресата — "Антония Лукина". Райнис пошел встречать ее к поезду. Она оказалась подвижной, стройной и красивой. Впоследствии Райнис говорил, что Антония напомнила ему птичку, которая больше летает, чем ходит...
Главной темой наших бесед была литература. Антония привезла с собой рукописи своих романов, рассказов и пьес. Райнис ей преподал несколько литературных уроков, определил некоторые стилистические направления. Потом мы вместе съездили на кладбище в Лугану. У одного памятника наша гостья задержалась подольше. На нем была изображена чайка со сломанными крыльями. Она как бы предвестила ее судьбу. «Это, наверно, буду я», — промолвила грустно Антония. Позже писательница взяла псевдоним Иванде Кайя».
