"Только что вернулся из экспедиции по Центральной Азии... В самых различных местах я много раз слышал, как Ваше имя повторялось с огромным почтением и уважением. Счастье Индии в том, что у нее такой вождь Культуры, как Вы...".
1 ноября 1935 г. Р.Тагор отвечал на это: "Мне доставило огромное удовольствие узнать, что Вы благополучно вернулись в свой Ашрам. Не могу не позавидовать тем неизгладимым впечатлениям и захватывающим переживаниям, испытанным Вами в тех отдаленных и труднодоступных районах земного шара, где Вы время от времени проводите свои исследования".
Интересен тот факт, что на склоне лет Р.Тагор взялся за кисть и карандаш, занялся рисованием - в Индии все чаще и чаще появляются его неповторимые рисунки, в конце 30-х годов с большим успехом проходит художественная выставка. К сожалению, ни в одном из уцелевших писем не встречаем мы мнения Н.К.Рериха о работах Тагора-художника, дискуссий на эту тему. Связано ли это с тем, что Николай Константинович не смог увидеть этих работ, или по каким-либо другим причинам - не известно. Переписка друзей в 36-37 годах затрагивает в основном самые насущные вопросы тех лет -о международном положении. Какой болью за судьбу человечества, какой тревогой проникнут диалог двух представителей разных народов, цивилизаций, но одинаково ощущавших себя гражданами планеты Земля!
Впечатляющие выступления Р.Тагора в защиту мира, его обращение к Брюссельскому конгрессу мира от 5 сентября 1936 года побудили Н.Рериха уже 15 сентября обратиться к нему с посланием, в котором от имени Всемирной Лиги культуры и комитетов Знамени Мира он благодарит поэта "за просвещенную и авторитетную" защиту мира. "Истинно Ваше имя путеводной звездой освещает многие благородные движения".
В последних письмах - уже после того, как разразилась вторая мировая война, созвучны мысли друзей о катастрофе.
Рерих - Тагору, 29 сентября 1939 года:
"Во времена мирового потрясения, которое Ваше сердце переживает столь же глубоко, что и наши, я шлю Вам это послание с добрыми пожеланиями как небольшой знак моей глубокой дружбы... Поистине ради красоты, ради духовного подъема, ради всего того, что можно включить в царство культуры, мы должны продолжать наше дело".
Тагор отвечает:
"Дорогой друг!
Сегодня я, как и Вы, потрясен и глубоко расстроен в связи с развитием событий на Западе. Остается только надеяться, что мир выйдет из этой кровавой бани чище, чем был. Но в наши дни нужно быть слишком самонадеянным, чтобы отважиться что-либо предсказывать".
Война и болезнь Р.Тагора прервали переписку, но диалог "друзей по духу" продолжался.
Р.Тагора не стало 7 августа 1941 года, он не увидел победы страны, в которую верил всем сердцем, которой желал всей силою своей души. Конечно, его "друг по духу", Николай Константинович Рерих, не мог не откликнуться на его уход из жизни. "Тагор" - так просто и емко назвал он статью, написанную 18 августа 1941 года.
"Вчера справлялись поминки по Тагору. Странно, что больше не раздается голос поэта. Рабиндранат ушел... Еще одна страница культуры завершилась".
"Не забудет Индия "Гитанджали", "Садхану" и все вдохновенное наследство Тагора. В нем отображена душа Индии во всей ее утонченности, возвышенности. В нашей телеграмме мы помянули, что говорим как русские. Велики связи двух великих народов. Именно в русском переводе прекрасно звучали Тагоровы песни.
... Мысль Индии отлично выражается в русском слове. Недаром у нас столько одинаковых слов с санскритом. Эта родственность еще мало оценена.
Помню как зачитывались у нас Тагором. Полюбили его песни не по внешнему складу, а по глубокому чувству, давшему облик милой сердцу Индии. Еще что-то задушевное могло быть послано поэту, еще что-то могло быть высказано. Но уже не скажешь, а подумаешь.
Светла будет его память".
Через шесть лет ушел из жизни и Николай Константинович Рерих, ушел так и не найдя пристанища на своей родной земле, не принятый ее правительством, но никогда не отрывавшийся от нее духовно, ушел, найдя успокоение на той же земле Востока, что и его великий индийский сподвижник. И, может быть, последним отражением земного во взоре его было отражение вершины Канченджонги, видной из окна его дома в Кулу, той самой вершины, что завораживала взгляд маленького мальчика в гостиной имения неподалеку от Петербурга, носившего название санскритского корня "Извара". Уже незадолго до ухода своего в одном из последних писем в Россию художнику И.Э.Грабарю от 12 мая 1947 года он вновь возвращается к детским воспоминаниям, к истокам как бы их диалога с Тагором: "Не слыхал ли ты об одном любопытном обстоятельстве. Верстах в десяти от нашего бывшего поместья "Извара" (теперь там станция железной дороги) было имение "Яблонцы", в нем при Екатерине жил индусский раджа... Покойный Тагор очень заинтересовался этим и даже спросил, нет ли каких-нибудь местных воспоминаний".
Завершить статью - но не диалог!, диалог двух великих представителей двух цивилизаций, двух "друзей по духу" не может быть завершен: для нас, младших их современников, и наших потомков он всегда будет звучать откровением, он остается в сердцах, мыслях, душах наших, он продолжается в вечности, - а статью завершить хотелось бы словами из "Гитанджали", выражающими жизненное кредо самого Рабиндраната Тагора и Николая Константиновича Рериха, словами, которые, быть может, помогут выбрать свой путь и нам.
