9.11.1936. "В субботу вернулась из Москвы моя первая ласточка, моя книга о Прекрасном, которую я послал в Музей Толстого. На бандероли напечатано: Non admis... Как бы в соответствии с законом международной почты. Так для Красоты Духа пока закрыты врата на русской земле. Будем пытаться послать и "Культуру" и "Нерушимое". По крайней мере, журналы "Урусвати" к нам не вернулись. Теперь "Нерушимое" пошлем с сопроводительным письмом". Так книги посылались снова и снова.
7.11.1938. "Кто поймет великую духовную миссию Николая Рериха? У меня дома лежат четыре посылки с моими книгами на русском языке, которые я послал в Россию и которые вернулись назад со словами: "Non admis". Та же судьба постигла большинство книг Николая Рериха. Но разве русское сознание не нуждается в духовной красоте?"
Сколько труда было положено, чтобы в Россию попал большой и прекрасный альбом-монография "Рерих" (Рига, 1939). "Поэтому-то и взяли мы для текстовой части книги советских авторов — Всеволода Никаноровича Иванова и Эриха Голлербаха. Несколько экземпляров было подарено русскому полпредству в Латвии".
24.04.1939. "Блументаль и Гаральд нашли новый путь для распространения монографии. В Музее Общества недавно появился торгпред, и теперь через него наш магазин сможет обменять монографии на книги из России. Это будет большим событием, потому что монографии мы должны распространять главным образом на Родине Николая Рериха. <...> Ранее мы многократно пытались посылать книги Н.Рериха учреждениям России, но большая часть их пришла назад. Послали также "Общину", и без адреса отправителя, так что обратно она не поступила".
После оккупации Латвии советскими войсками 17 июля 1940 года Латвийское Общество Рериха, как и все другие Общества Латвии, было ликвидировано, часть его членов репрессировали. В 1941 году писатель А.И.Клизовский и журналист Т.А.Буцен были расстреляны. В ссылке умерли Ольга Мисинь и мать искусствоведа Татьяны Качаловой.
Перелистывая дневник Р.Рудзитиса военных лет можно видеть, как скорбит он вместе с русским народом, как глубоко переживает его боль.
Сразу после войны Рихард Яковлевич отправляет письма Рерихам в Индию и в Америку, Зинаиде Фосдик, но эти его письма они не получили. Бывшие члены Общества продолжают встречаться, делиться мнениями.
Летом 1947 года Р.Рудзитис посылает в Москву Екатерину Яковлевну Драудзинь (1886-1969) с книгами Рерихов и Живой Этики. "Драудзинь исполнила свою миссию на все сто процентов, — пишет Рудзитис в дневнике 1947 г. И еще: "Те три теософки, с которыми она познакомилась и которым отвезла книги, хотя и седовласые, однако приняли ее с восхищением и радостно говорили об Учении. Также и инженер N , который долгие годы придерживался совсем иного мировоззрения, тоже пытается переориентироваться. Они понимают, что "Тайная Доктрина" и Живая Этика исходят из одного Источника! Семя брошено, и это главное. Будут и другие, придет новое поколение. Именно в Москве должно взойти новое священное семя. Именно там, где сейчас фокус русского народа, должны засиять лучи Учения. Так будет!
И еще достижения: Катерина была также у Щусева[3]. Подарила книги. Было и письмо к нему. Он указал на Бабенчикова[4], который, кажется, переписывался с Николаем Рерихом. Катерине удалось увидеться и с ним. Он любезно рассказал, что Н.Рерих был на научной конференции в Индии, где разговаривал с одним ученым о визах для приезда в Россию. <...> Катерина нам рассказывала еще и о нынешней жизни в России, о том, как трудно там колхозникам, как мало еще порядка. Одно направление вверх, к подвигу, другое — все еще на разрушение".
Когда книги привезли в Москву во второй раз, в квартире теософов той ночью был обыск, и чемодан с книгами нашли. Начались аресты и в Риге. Первым в апреле 1948 года был взят Р.Я.Рудзитис, потом еще около 30 рериховцев, осужденных от 10 до 25 лет лишения свободы в лагерях строгого режима.
Когда при Н.С.Хрущеве начали пересматривать дела осужденных, рериховцы были реабилитированы одними из первых. Однако книги оставались под запретом.
В дневнике Р.Я.Рудзитис пишет:
"При всем хаосе в верхах, в сознании части народа поворот большой. В направленности много верного, была бы только человечность и свобода духа. Пусть бы позаботились о том, чтобы в Большой Семье все голодные телом и духом были бы сыты. Теперь же, чтобы насытить дух, приходится читать и собираться тайком, как в средневековье".
"Как могло у русских со столь широкою душою появиться такое узкое сектантство... Больше нет хода "аполитичным", даже немарксистским вещам, кто мыслит хоть немного иначе, тот отстранен от культурной работы".
После лагерей круг друзей, интересующихся Живой Этикой, расширился, а книг не было. При арестах были уничтожены почти все книги Рерихов, Е.П.Блаватской, Живой Этики.
Были сожжены или перемолоты на бумагу прекрасные библиотеки многих представителей интеллигенции, в том числе и уникальная библиотека, которая принадлежала Р.Я.Рудзитису.
