Маньчжурия захвачена японцами, ее естественные богатства стремительно разбазариваются. Существует марионеточное правительство "императора" без власти Пу-и. Харбин, заложенный русскими строителями КВЖД, разросшийся в крупный торговый центр, битком набит российскими беженцами самых разнородных мастей. И весь этот люд борется и бьется над одной главной проблемой – как выжить? Существуют различные эмигрантские организации, партии, землячества, возникает фашистская партия... И над всеми этими партиями и над серой массой беспартийных эмигрантов протянута когтистая лапа японских милитаристов, решивших использовать эмигрантов в качестве подсобной силы в своем марше хищнических захватов. Вот тот фон, на котором в последней декаде 1934 г. внезапно появился Рерих.
Его приезд производит впечатление разорвавшейся бомбы. Вся общественность взбудоражена. Квартира на Садовой улице, где поселился Н.К.Рерих и его сын Юрий (напротив дома, где жил Б.Н.Абрамов [4] – авт.), превращается в место беспрерывного паломничества – туда без конца устремляются посетители... И посетителей так много, что Рерих вынужден нанимать специального швейцара, который стоит у дверей кабинета и пропускает туда строго по очереди и только предварительно записавшихся".[5]
Том. I (окт. 17), (Гуру) Пусть всё, что передано было мною при личном контакте, в сердце дозорном живёт. Во многих погасло оно и пеплом покрылось. Кольцо пусть послужит постоянным напоминанием о жизненности наших начинаний. Не умерло всё, но живёт. Не в тех, ожидаемых незрелым сознанием формах, но в сущности скрытой своей, уявляющейся ныне в делах всепланетных. Не умерло семя и всходы даёт. А мы также живы, только вне тела, и линию ту же ведём утвержденья указов Владыки. Кто с Ним, тот и с Нами, кто с Нами, тот с Ним. Привет и Моё пожеланье дойти до конца.
"Из многих приходивших к нему харбинцев Николай Константинович выбрал людей, духовно наиболее готовых к сотрудничеству с ним, которые составили небольшую группу, признавших Н.К.Рериха своим земным Учителем....Из всей группы... Николай Константинович выделил двоих и вручил им привезенные из Гималаев кольца ученичества как знак особого доверия и духовной близости. Этими избранными были Б.Н.Абрамов и А.П.Хейдок".[6]. Вокруг них и концентрируется кружок последователей Рериха
Абрамов не случайно попал в их число. "Он был человеком высокой культуры, всесторонне образованным: разбирался в технике, работал в химической лаборатории, хорошо знал музыку и литературу, сам играл на фортепиано и писал стихи. Его постоянно влекло к познанию назначения человека и его места и роли в мироздании. На путях духовных поисков Борис Николаевич знакомился с различными философско-религиозными системами. Ему были близки Учения Христа, Будды, Платона, Конфуция, Зороастра".[7]
"Харбинское общество следует отметить особо, – вспоминал А.П.Хейдок, – как исключительное по своей структуре и своеобразию весьма тяжелых внешних обстоятельств. Подозрительность японцев и мракобесие части эмиграции, главным образом священнослужителей, которым непонятна была широта взглядов Рериха, исключали возможность официального оформления общества – оно существовало незарегистрированным. Это исключало возможность выступления общества как такового в печати и в общественной жизни и ставило его членов под постоянную угрозу японских репрессий. Структура общества была замечательна тем, что в нем не производилось никаких выборов, не было ни председателя, ни казначея, ни членских взносов. И, тем не менее, его собрания происходили регулярно и посещались с завидной аккуратностью... Николай Константинович нам лекций не читал. В спокойной, неторопливой беседе просто и доходчиво говорил о наступающей Новой Эре планеты, о новом человечестве, которое должно прийти на смену нынешнему, идущему к взаимоистреблению. Но это новое человечество не могло спуститься с неба на розовых крыльях – оно могло возникнуть только из ныне существующего... И строительство должно было начаться с преображения самого себя, со вступления в постоянную борьбу со своими недостатками, с трансмутацией своих низших энергий в высшие... Наше объединение было школой сотрудничества, но не формального, а сердечного".[8]
С этого времени началась новая страница в жизни Б.Н.Абрамова. Николай Константинович позвал его к истокам "Живой Этики", припав к которым, он жадно впитывал священные знания".[9]
По возвращении Рерихов в Индию между ними и Абрамовым сохранились отношения, шла переписка по почте.[10]
