Юрий Петрович Бургасов рассказывает: "За давностью лет трудно многое вспомнить, на многое не обращал внимание. Борис Николаевич выглядел моложе своих лет. Мы часто с ним ездили на природу. Там он нередко заводил разговор о перевоплощении, но мне в это не верилось. На охоте он никогда не стрелял и даже не вынимал из чехла ружья. Рыбачили на Городецком пруду, удочки у него были без поплавков. Нина Ивановна Абрамова никогда нас не сопровожлада, часто болела, к людям относилась настороженно. Нас с женой Борис Николаевич учил усилием воли подавлять температуру тела, внутреннему магнетизму, как поднять настроение, как держаться на воде, показывал болевые точки. Борис Николаевич учил на расстоянии внушать мысли, помогал моей дочери сдавать экзамены (точно зная время сдачи) и при родах. Дочь говорила, что она чувствовала что-то! Борис Николаевич объяснял, что у человека большие внутренние возможности и ими надо уметь пользоваться. Подарил мне две северо-корейские удочки, а дочери – книгу Рериха и шкатулку с дарственной надписью. За пять лет до смерти у него был сердечный приступ. Он лежал в больнице, но торопился выписаться домой, так как Нина Ивановна из-за болезни не могла ничего делать по дому. Борис Николаевич боялся всякого контакта с органами внутренних дел. Когда рассказывал об эмиграции, переходил на шепот. Как офицер флота, высокообразованный, он был для меня эталоном воспитанности, умел ценить правоту, с ним было интересно общаться. Очень любил свою жену, боготворил. Носил на руках, катал на санках. У них бывали знакомые из Москвы, но я не спрашивал, кто они. Один раз Борис Николаевич сказал, что это светила науки. На его прошлое было как бы наложено вето. А задавать неудобные для него вопросы я не решался. Людей на похоронах Бориса Николаевича было мало, около 10 человек. Из Москвы были представительные люди. После похорон они исчезли и я их больше не видел".
Армен Владимирович Товмасян, преподаватель труда в школе, рассказывал известный ему интересный случай. В Венев, к Абрамову, приехала Н.Д.Спирина, поселилась в гостинице. Там она плохо себя чувствовала, ощущала некое постороннее присутствие. Пожаловалась Борису Николаевичу. Он пришел, побыл там некоторое время, и это прошло. В ту ночь Абрамов увидел сон, что на него набросился тигр, но он остановил его взглядом.
Б.Н.Абрамов переписывался с Урановыми (Зубчинскими). "Переписка наша, – вспоминает Л.И.Уранова, – велась, по взаимной договоренности, через сестру Н.Уранова Веру Александровну, жившую в Новосибирске, а после ее смерти через ее дочь Е.А.Иванову, которая сейчас живет в городе Красноярске и у которой хранятся эти письма. Планировалась наша встреча, но летом Бориса Николаевича не стало. Дальнейшая переписка наша продолжалась непосредственно с его женой Ниной Ивановной до самой ее смерти. Так как она плохо видела, то письма под диктовку писали ее друг, покойный художник Б.А.Смирнов-Русецкий и Е.А.Николаев, ныне проживающий в Москве. Он заботился о ней до конца ее жизни. По мере возможности мы тоже помогали ей".[20] Одно время Н.А. и Л.И.Урановы, поселившись в г. Усть-Каменогорске, написали Борису Николаевичу и приглашали переехать к ним на постоянное место жительства, собираясь купить дом на две семьи. "Борис Николаевич поблагодарил за приглашение, но от переезда отказался. Незадолго перед этим он вернулся из неудачной поездки на Украину (возможно, в Киев – авт.), куда пригласил его писатель О.Бердник, и уже не был в состоянии снова предпринять подобную акцию. Решил провести остаток жизни в Веневе. Борис Николаевич и Николай Александрович стремились встретиться, но их встреча так и не состоялась: мешали разные обстоятельства, а вскоре Борис Николаевич неожиданно ушел из жизни".[21] Эти факты привел в своей статье "Правда об Уранове" Л.И.Гиндилис.
Том V. 261. (М.А.Й.). Приближение к Свету всегда сопровождается отягощением духа обстоятельствами. Это условие неизбежно. Законы духа суровы. Всё противодействующее и мешающее надо суметь победить. Вот уже самая запись эта – победа, ибо ведётся в совершенно невозможных условиях противодействия. Не велика заслуга идти, когда ничто не мешает, но когда против всё, то сила преодолевающая растёт непомерно. Не следует лишь только бояться, что могут отягощения эти повредить или нанести ущерб. В конечном итоге принесут они благо и возможности новых побед и новых накоплений. Самому трудному порадуемся, ибо оно сближает со Светом.
"В 1971 г. А.П.Хейдок ездил к Абрамову",[22] – пишет Л.И.Зубчинская (Уранова).
Из Москвы время от времени приезжали Б.А.Смирнов-Русецкий и его ученики Е.А.Николаев и О.Тананаева. После смерти Б.Н.Абрамова приезжал Е.А.Николаев со своим воспитанником, помогали Нине Ивановне по хозяйству. Пока трудно сказать, что стало с личными вещами Бориса Николаевича. По воспоминаниям соседей, какие-то записи взял Б.А.Смирнов-Русецкий, а какие-то, хранившиеся в сундуке, Б.А.Данилов.
