I. Наука в поисках единства
Двадцатый век ознаменован стремительным развитием научных достижений.
Характерной особенностью эпохи стало существенное расширение границ познания, как в микро-, так и в макромире. Совершенствование физических исследований позволило людям не только «взглянуть» на молекулы, атомы и субатомные частицы, но и начать искусственно конструировать вещество: создавать частицы, получать новые изотопы и осуществлять молекулярную сборку.
Космическое пространство стало объектом пристального внимания приборов. Открывались новые небесные тела, созвездья, галактики. Летательные аппараты достигли других планет, и человек вступил на поверхность Луны. «Черные дыры», нейтронные звезды, странствующие кометы удивляли исследователей. Эксперименты ученых соперничали с изощренной фантастикой писателей.
Границы материи и энергии стали, в представлении ученых, относительными, а вещество, волна, поле, частица — все более взаимообусловленным. Квантовая физика «заставила нас взглянуть на мир не как на коллекцию физических объектов, а как на сложную сеть взаимоотношений различных частей единого целого» (Ф.Капра «Дао физики»).
Физики поняли, что «естественные науки не просто описывают и объясняют явления природы; это часть нашего взаимодействия с природой» (В.Гайзенберг «Физика и философия»). Наблюдатель природных процессов становится непременным их участником и сама Вселенная «в каком-то непредвиденном смысле» стала «участвующей Вселенной» (Уилер).
Произошел качественный скачок в сближении современной физической картины мира с представлениями восточной философии веданты, буддизма, даосизма. Особенно это проявилось в оценке включенности сознания (участника — наблюдателя) в процессы информационно-энергетических преобразований взаимосвязанных явлений природы.
То же наблюдается в социальных отношениях. Все большее значение для современной цивилизации приобретают развитие средств коммуникации и способов передачи, обработки и хранения информации, а также — усовершенствование транспортных средств и поиск новых источников энергий. По сравнению с прошлым веком, ограничения пространственно-временных масштабов наших взаимодействий стали очень относительными. События в одной части планеты быстро отзываются в других ее частях. Динамичность событий достигает небывалых скоростей, и то, что раньше происходило за столетия, сейчас происходит за десятилетия.
Природные и социальные явления все сильнее показывают свою взаимозависимость. Очевидным это стало после возникновения экологических нарушений и катастроф, угрожающих самой жизни. С одной стороны развитие наук содействовало интеграции знаний, с другой — самоцельному росту человеческой цивилизации, в которой чрезмерная рационализация, прагматизация и бездуховность методов научного подхода к природе и обществу привели к болезненным процессам, разрушающим многоуровневую иерархическую систему биосферы. Войны, эпидемии, рост преступности, межнациональная рознь, экологические катастрофы и демографические напряжения явились результатом игнорирования основных законов развития.
Как реакция на подобные процессы распада возникают новые целостные, космичные по широте мысли картины мира — теологическая теория ноосферогенеза Тейяра де Шардена (опирающаяся на Всемирного Христа — «синтез Христа и Вселенной») и научное учение В.И.Вернадского о биосфере и ноосфере (близкое по концептуально-философским позициям буддизму и адвайта - веданте).
Качественный скачок от механической, дискретной научной картины мира к живому единству Биосферы преподнес великий урок человечеству. Восхождению к новому знанию сопутствовали раскаты надвигающейся 2-й Мировой Войны. Научная этика не выдержала испытания, и путь к единству после открытия атомной энергии был омрачен ужасом Хиросимы. Но именно в это время В.И.Вернадский, который тоже занимался разработкой атомного оружия, благодаря своей высокой культуре и духовной чистоте оказался способным пробить устои старого мышления. А через полвека после него, другой ученый, создатель водородной бомбы, А.Д.Сахаров дал новый пример нравственной силы, оказавшейся способной противостоять тоталитарной идеологии.
II. Борения искусства
Ситуацию усугубило состояние искусства, в котором, как и в науке, поляризация сил отчетливо стала проявляться со второй половины прошлого века.
Стремления к синтезу искусств, начавшиеся еще у Ст.Малларме, достигли высот в музыкальной драме Р.Вагнера, окрасились новым качеством в мистериальном творчестве символистов. Теургическое звучание соборности в искусстве, как своеобразное эхо сакральной эллинской поэтики, проявляется в творчестве теоретика символизма Вячеслава Иванова. Опыт слияния живописи и музыки с проникновением в надземные сферы явил М.К.Чурленис, а живописи и поэзии — Максимилиан Волошин. Блестящим выразителем этих синтетических мистериальных стремлений, в творческой глубинной свободе средствами искусства, созидающим новые миры, стал А.Н.Скрябин. Музыка, хоровое пение, свет, цвет, поэзия, философия сливаются в его творчестве в грандиозное действо, выводящее нас за границы отдельных искусств, насыщая реальность пластикой светоносных форм тонкой живой материи сознания.
