Необычно для Рериха изображение в картине «Меркурий Смоленский» святого, держащего в руке свою отрубленную голову. Подобное изображение имеет в иконописи свою традицию: как правило, с отрубленной головой на иконах изображалс я Иоа нн Креститель. Подобный сюжет в станковую картину в русском искусстве впервые вводит опять же Нестеров, создавший в 1895 году картину «Чудо», где изобразил святую Варвару.[17] Но в отличие от Нестерова, который следует в данном случае традициям западноевропейской живописи, Рериху в картине «Меркурий Смоленский» ближе древнерусская живопись.[18] Аналогии с Нестеровым в решении образов просматриваются у Рериха и в его работе «Пантелеймон-целитель» (1916, вариант 1931). Фактически это тот же пустынник, которого воплотил Нестеров в 1899 году, увидев его в современной жизни как проявление вековых традциий в русской православной культуре. Рерих же в своем образе протянул связи еще глубже, вплоть до языческой Руси. Вслед за Нестеровым Рерих разрабатывает в своих картинах мотив молитвенного шествия, а также мотив движения по воде. Сравните, например, такие работы Рериха, как «И мы трудимся» и Нестерова «Труды Сергия Радонежского» (левая часть триптиха); Рериха «И мы несем свет» и Нестерова «Под благовест» (1895), «Великий постриг» (1898); Рериха «Святой остров», «Святые гости» (20-30-е), «Генисаретское озеро» (20-30-е) и Нестерова «Тихие воды» (1912), «Молчание».
Отметив некоторые изобразительные приемы, в которых Нестеров в русском искусстве оказался первооткрывателем и которые затем нашли свое воплощение и получили дальнейшее развитие в творчестве Рериха, обратимся теперь к самому главному, что объединило двух таких отличных друг от друга мастеров, – к образу Святого Сергия Радонежского.
После «Видения отроку Варфоломею» Нестеров создает целую серию работ, посвященную Преподобному Сергию: «Юность Преподобного Сергия» (1892-1897), триптих «Труды Преподобного Сергия» (1896 – 1897), «Преподобный Сергий Радонежский (1891 -1899), «На Руси» («Старец в пути») (1900). В 1892 году В России отмечали 500-летие со дня кончины святого Сергия, и это событие отчасти послужило для Нестерова внешним толчком для создания подобного цикла, но глубоко внутри, в душе художника, все-таки лежала вера. Она никак не проявлялась вовне – известно, что Нестеров всю жизнь вел обычный для своего круга светский образ жизни. Возможно, именно это послужило поводом для С.Глаголя усомниться в глубине веры художника.[19] Но нам уже не приходится сомневаться: все творчество художника свидетельствует о том, что верил он глубоко и искренне. Сам Нестеров писал: «Я не любил и не люблю тем "сегодняшнего дня"– тем общественных, особенно касающихся "политики"... Искусство имеет свою сферу влияний на человека. Оно как бы призвано оберегать эту "душу", не допускать, чтобы она засорялась скверной житейской. Искусство сродни молитве».[20]
Сильнейшее впечатление, по словам биографа Нестерова С.Дурылина, произвела на художника речь историка В.О.Ключевского, произнесенная по случаю 500-летия со дня кончины святого Сергия. Эту же речь позднее вспоминал и цитировал Рерих.
После завершения в 1900 году первого цикла картин, посвященного Преподобному Сергию, Нестеров оставил этот образ на многие десятилетия, если не считать его повторений, не вносящих в осмысление образа ничего нового, – мы имеем в виду росписи храма Александра Невского в Абастумане (1899-1904) и картину «Святая Русь» (1901-1905).
Второй цикл картин, посвященных святому Сергию, появляется у Нестерова только в 1931–32 году. (К сожалению, судить о картинах, не обладая сведениями об их воспроизведении и местонахождении, автор этих строк может лишь по описанию С.Дурылина).[21] В этот цикл картин вошли три работы художника: «Дозор», «Пересвет и Ослябя» и «Небесные защитники». Основная идея всех трех произведений – это заступничество Сергием Радонежским за землю русскую – и в те отдаленные времена, когда он благославлял Дмитрия Донского на Куликовскую битву, и после ухода с земного плана бытия, когда он поддержал народ при обороне Москвы от польского нашествия. Нестеров завершает свой цикл в тот год, когда далеко на востоке, в другой части света, в Гималаях, также в 1932 году завершает серию картин, посвященных образу Преподобного Сергия, другой русский художник – Рерих. Свою серию Рерих начал в 1922 году. Хотя она и носит название «Санкта», образы, созданные в этой серии, тесно связаны с воссозданием духовного облика Общины, основанной святым Сергием. Одна из работ этого цикла, куда вошли произведения «И мы открываем врата», «И мы продолжаем лов», «И мы трудимся», «И мы не боимся», «И мы видим», «И мы приносим свет», «Сам вышел», – так и называется «Святой Сергий». Интересен тот факт, что серия «Санкта» была написана в Америке, поэтому первым ее увидел западный зритель, не имеющий ни малейшего представления о наших духовных традициях. Рерих для них был первооткрывателем.
