К.Э.Циолковский считал этику важнейшим разделом космической философии. Основное его философское сочинение так и называется: «Этика, или естественные основы нравственности»[1]. Этическим проблемам посвящены и многие другие его работы: «Любовь к самому себе, или истинное себялюбие»[2], «Научная этика»[3] и др. Характерная особенность космической философии К.Э.Циолковского состоит, однако, в том, что этика в ней настолько тесно переплетается с метафизикой, что различие соответствующих проблем оказываются непростым делом. Этические проблемы в названных сочинениях погружены в метафизический контекст. Часто они являются центральными и в сочинениях собственно метафизических, таких, например, как «Монизм Вселенной»[4] или «Причина космоса»[5]. Именно этика – смысловой стержень социально-практических приложений космической философии. Отсюда следует, что оценки этических взглядов К.Э.Циолковского невозможно вполне понять адекватно, если не рассматривать их в контексте космической философии как целостной системы.
Но, несмотря на то, что Циолковским было посвящено этике большое число философских сочинений, возникают серьёзные неясности в интерпретации её содержания. Среди них: во-первых, реконструкция её оснований (как считал сам Циолковский, этику следует вывести из «начал Вселенной»; одни исследователи с этим принципом согласны, тогда как другие – нет); во-вторых, реконструкция смысловой структуры этой этической концепции, выявление её глубинных смыслов (зачастую парадоксальных), этических императивов, разработанных в рамках космической философии: императива «истинного себялюбия» и других; в-третьих, этическая оценка выдвинутых Циолковским проектов преобразования мира и человека; в-четвёртых, реконструкция, интерпретация и оценка размышлений К.Э.Циолковского (например, является ли она «научной», в соответствии со взглядами К.Э.Циолковского, или системой иного типа; эволюционной или абсолютной этикой и т.п.). Короче, этика К.Э.Циолковского нуждается не только в изложении и оценке, но также и в реконструкции, направленной на понимание заложенных в ней смыслов, которые часто не только не совпадают со смыслами, лежащими на поверхности, но даже им противоположны.
Исследователи этической концепции К.Э.Циолковского обычно не отмечают того довольно очевидного факта, что многие проблемы, которые К.Э.Циолковский относил к этическим, на самом деле выходят далеко за рамки этики. Например, когда он спрашивает: «Жили ли мы до рождения и будем ли жить после смерти? Какова жизнь прошедшая и будущая?»[1] – очевидно, что это проблема философской метафизики, а не этики. Лишь часть проблем, обозначены К.Э.Циолковским как этические. К ним относятся: «Какие поступки лучше? Что хорошо и что плохо? Каковы основы нравственности и в чём она состоит?»[1]. Все эти проблемы рассматриваются в плане сугубо метафизическом.
В сущности, то, что К.Э.Циолковский называет этикой, есть концепция человека, его жизни, смерти и бессмертия, на основе которой выводятся этические ориентиры его деятельности. Парадоксальным образом, однако, К.Э.Циолковский в центр своей этической системы ставит не человека, а «подлинного», по его словам, «гражданина Вселенной» - атом-дух. Это, пожалуй, доминанта его этики. Обсуждая проблемы смысла и цели человеческой жизни, добра и зла, К.Э.Циолковский рассматривает их не с позиций антропоцентризма, и вообще не гуманизма, а с альтернативных позиций своеобразного «атомо-духо-цетризма».
Буквально бросается в глаза одна антиномия космической философии К.Э.Циолковского, имеющая прямое отношение к его этической концепции. (К сожалению, она осталась незамеченной исследователями). Разум, согласно К.Э.Циолковскому, играет первостепенную роль во Вселенной, целенаправляя её преобразования и являясь критерием этических оценок. Термины «разум», «высший», «величайший», «высочайший» разум и т.п. буквально не сходят со страниц философских сочинений основоположника космонавтики. Но каков, собственно говоря, смысл этих терминов? Поразительно, но буквально никаких пояснений, позволяющих ответить на этот вопрос, мы не находим в текстах К.Э.Циолковского! Более того, он вполне недвусмысленно (и неоднократно) подчёркивал, что не признаёт никаких особых психических процессов в мозгу, а только физиологические[1]. С одной стороны, К.Э.Циолковский соглашался с известным представлением материализма, что «мысль есть атрибут мозга», добавляя: «Но мысль или работа всего мозга сопровождается вибрациями, которые совершенно невольно пассивно воспринимает атом как ощущение»[2]. С другой стороны, психическое начало связывалось в панпсихизме К.Э.Циолковского с фундаментом материи, т.е. атомами-духами: «ощущение принадлежит неделимому атому и связано с ним»[1]. Между мёртвым и живым – лишь количественная, но не качественная разница, «ибо начало одно и то же: дух материальный, или бесконечно малый элемент»[1]. Во Вселенной, - писал К.Э.Циолковский, - и живой, и мёртвой, мы видим только одно – физико-химические явления, которые сводятся к механическим. Более того, по мнению К.Э.Циолковского, «нет ни одного свойства живого, которого не было и у мёртвого камня»[3]. Духовное вносится в человека и другие существа ноокосмической иерархии атомом-духом. Но сам атом-дух не мыслит, а лишь чувствует, переживает «блаженство», «горесть», «мучения». Все этические оценки добра и зла, хороших (вернее, «разумных»), а также дурных поступков, как пишет К.Э.Циолковский, связаны в космической философии с переживаниями атома-духа.
