Далее, в трех недельном возрасте мама поехала со мной в Монголию, т.е. домой, и опять опасная ситуация: самолёт, на котором мы отправились из Улан-Удэ в Улан-Батор, не смог взлететь из-за аварии, но обошлось без человеческих жертв. Это было второе моё спасение за один месяц. И ещё один эпизод, который мне запомнился по рассказу мамы: при расставании Елена Ивановна вручила кольцо моей маме со словами: «Если вы захотите мысленно с нами сноситься — это кольцо будет при вас, если нет — оно исчезнет». Но мама была очень занята детьми, особенно ей было трудно с моей старшей сестрой, которая страдала болезнью Дауна, она и забыла о словах Елены Ивановны. Когда же вспомнила — кольца не оказалось в том месте, где она его хранила. Мама решила, что оно просто потерялось. Это всё, что запомнилось мне из рассказа мамы. Очень жалею, что не расспросил её о деталях и не записал слово в слово о Рерихах».
Шишкова Валентина Ивановна:
— Когда Людмила Васильевна была в Индии, у меня дома раздался телефонный звонок, звонили из Советского фонда Рерихов. Там, по словам сотрудников, лежала сваленная кое-как литература, и так как в то время там не было специалистов, меня попросили разобраться с ней. Общественность уже приступила к сбору книг для библиотеки и первым начинанием МЦР была библиотека.
Ещё никого не было, по коридору ходили какие-то мальчики, о которых так живописно рассказывала Людмила Васильевна. Они поплевывали на пол и употребляли довольно крепкие выражения. И я никак не могла понять, что здесь происходит, и всё спрашивала Владимира Владимировича Житенёва и Майю Петровну, откуда эти люди?
— Это люди, которые нас будут кормить, — отвечал Житенёв.
До этого я долгие годы была библиотекарем в Академии МВД, занималась информационной работой и не имела почти никакого представления о Рерихах, если не считать того, что с Людмилой Васильевной я знакома с 1955 года. (В качестве лирического отступления могу сказать, что Людмила Васильевна испытывала на мне свой первый фотоаппарат, снимки сохранились до сих пор, они самые лучшие из всех снимков, которые у меня есть, они очень выразительны).
Я помню разруху, которая здесь была, протекающие потолки. Там, где сейчас находится фотолаборатория, лежала груда книг, большей частью востоковедческих, на них сверху капала вода. Мы начали помогать разбирать её. При той разрухе, когда не было ни стульев, ни другого инвентаря, и мы таскали всё с помоек, Житинёв раскатывал на «Мерседесе». И это было, надо сказать, весьма показательно.
Теперь я хочу остановиться на другом, почти детективном эпизоде. Когда Людмила Васильевна привезла наследие, мне пришлось заниматься бумагами, так как уже началось комплектование библиотеки. Я обращаюсь к Житенёву: «Мне надо подписать бумаги, так как начали закупать некоторые книги для библиотеки». А он говорит: «Людмила Васильевна больна, собирается лечь на обследование, по всем вопросам обращайтесь ко мне». Я звоню домой Людмиле Васильевне и спрашиваю: «Людмила Васильевна, как вы себя чувствуете?» Она отвечает: «Прекрасно, нормально». Комментарии, как говорится, излишни.
Кстати, у нас библиотечное оборудование всё бесплатное, за исключением стеллажей, которые мы купили в соседней библиотеке за мизерную плату. В нашей библиотеке, кроме личной библиотеки Рерихов, есть ещё много интересного: у нас есть, например, полное собрание сочинений Елены Петровны Блаватской, этого нет даже в Ленинской библиотеке.
Эта библиотека философско-духовного содержания и она общественная, так как комплектуется из даров людей, — мне просто не передать, сколько ценных и уникальных книг люди дают нам.
Мы также подготавливаем различные справки для архивного отдела, для других библиотек, для издательской деятельности и нам пока не хватает справочной литературы. У нас есть Брокгауз — 84 тома, великолепные альбомы по искусству: Французская энциклопедия, Фаберже, Куинджи, и др. Я мечтаю о том, чтобы у нас был современный читальный зал.
Хочу поблагодарить всех людей, кто нам дарит книги: низкий поклон семье Булочников, Людмиле Васильевне, которая передает нам книги из своей личной библиотеки и др. Например, Логинова, сотрудник МЦР, подарила к юбилею Пушкина полное собрание его сочинений.
Зорин Сергей Михайлович:
— В начале моего рассказа кратенькая преамбула: родилось моё увлечение — оптический театр — в 1961 году. С 1969 года начались регулярные показы, то есть, в этом году театр отмечает свое 30-летие. И, как огонёк, театр привлекал к себе людей. Иногда очень интересных. Среди них был Павел Фёдорович Беликов, с которым я дружил. Большинство здесь присутствующих, конечно же, знают его как автора одной из первых книг о Рерихе. В 1974 году он познакомил меня со Святославом Николаевичем, который в то время приезжал. Тогда у него были выставки в Академии художеств, Третьяковской галерее. Там я сделал множество снимков Святослава Николаевича и подарил ему большую коллекцию фотографий. Он был очень доволен. После состоялась прекрасная встреча и беседа.
