Нет необходимости доказывать, что взаимосвязь творчества всех членов семьи Рерихов с древнейшей из мировых религий неразрывна и несомненна. «Основы буддизма» Елены Ивановны, работы Юрия Николаевича «Тибетская живопись» и «К изучению Калачакры», картины Николая Константиновича и Святослава Николаевича, связанные с буддийской тематикой, — всё это говорит о том, какую роль играл буддизм в мировидении Великой Семьи. Причин столь частых обращений к мифологии и философии буддизма было несколько; условно их можно обозначить как внешние и внутренние.
Внешней причиной назовем значимость буддийского учения для культуры Южной, Юго-Восточной, Восточной и Центральной Азии. Родина буддизма — Индия — была многие десятилетия вторым домом Рерихов, и хотя в настоящее время буддизм в Индии лишь возглавляет список малых религий, будучи оттеснен индуизмом и исламом, его след в индийской культуре и искусстве остается более чем заметным. Центральноазиатская и Маньчжурская экспедиции Рерихов проходили по странам, где буддизм является господствующей религией, а в Тибете вся культура насквозь пропитана буддизмом и понятие «нерелигиозное искусство» вообще отсутствует. И потому, изучая культуру и верования этих стран, общаясь с их народами, Рерихи не могли не соприкоснуться с буддизмом более чем глубоко. Одним из результатов этого стала книга Юрия Николаевича «Тибетская живопись», написанная к 1925 году по-английски, перевод которой в настоящее время готовится к изданию в МЦР. Эта книга совершенно удивительна тем, что двадцатитрехлетний автор смог изложить суть истории Тибета, его культуры и обрисовать основные образы сложнейшего пантеона тибетского буддизма так, что книга в равной степени доступна и интересна как человеку, только знакомящемуся с основами тибетской культуры, так и специалисту-востоковеду, поскольку в ней приводятся переводы малоизвестных тибетских и индийских текстов. При этом она написана простым, ясным языком и удивительно легка для понимания, несмотря на то, что в ней рассматриваются вопросы, которые семьдесят пять лет назад наука еще только открывала для себя. Так Юрий Николаевич, еще в своей юношеской работе, не говоря уж о его зрелых трудах (статья «К изучению Калачакры», мимо которой в настоящее время не проходит не одно серьезное исследование Тибета, и знаменитый перевод «Голубых анналов» — тибетской хроники, впервые введенной крупнейшим ученым в обиход западноевропейской науки), открывает для нас дверь в загадочную культуру Страны Снегов, которая перестает быть для нас terra incognita, в то время как работы его брата, картины Святослава Николаевича, на которых мы видим тибетских лам различных школ, открывают нам культуру Тибета с другой стороны — визуальной, еще более приближая Страну Снегов к нам.
В личной коллекции семьи Рерихов находились многие предметы буддийского культа, скульптуры, картины-тханки. Коллекции, описанные в «Тибетской живописи» были собственностью семьи. (Вспомним и известную из «Сердца Азии» историю, как Елене Ивановне было преподнесено изображение Будды в подарок.) Всё это говорит о том, насколько культура буддизма была близка Рерихам.
Как известно, во время Центральноа зиатской экспедиции Рерихи соприкоснулись с мессианскими устремлениями, охватившими почти всю Азию, когда мусульмане ожидали прихода Мунтазара, монголы и буряты - «искоренителя десяти зол в десяти сторонах света» Гесэр-хана, тибетцы — легендарного царя Ригден Джапо, а весь буддийский мир — Будду Грядущего — Майтрейю, с которым отождествляли и Гесэра, и Ригдена. Даже ученые ламы, которые прекрасно знали те тексты, где Майтрейя и Ригден отнюдь не идентичны, даже они, как нам известно из книги Николая Константиновича «Шамбала», в ответ на вопрос, не одно ли и то же лицо Майтрейя и Ригден Джапо, говорили: «Пусть будет так. Я этого не говорил». Во время экспедиции, как следует из дневников участников, Рерихи многократно встречались с подобным, это нашло отражение в их творчестве — как в литературном, так и в изобразительном (серия картин Николая Константиновича «Красный всадник»). Это было не просто ожидание прихода Будды Грядущего, но ожидание наступления эпохи Великой Общины, это было не просто внешнее соприкосновение с верованиями азиатских народов, но и внутренняя духовная связь устремлений.
До сих пор мы вели речь о буддийской религии и буддийском искусстве, по пре имуществу, начала XX века, в то время как соприкасаясь с учением буддизма, Рерихи обращались к древнейшему, изначальному, неискаженному уровню. Очевидно, что буддизм, развивавшийся на протяжении двух с половиной тысячелетий, за эти века превратился из философского учения в религию, то есть оброс ритуалами, церемониями и культами, многие из которых искажали его изначальную простоту и ясность, были отходом от предписанных норм (употребление алкоголя в сакральной практике и т.п.). Другие изменения были, напротив, законо мерным развитием учения Будды, например, тибетский ритуал «чод», то есть символическое принесение своего тела в жертву. Философская сторона учения также претерпела серьезные изменения, что особенно ярко проявилось в представлении о бодхисаттве.
