Поздней Святослав Николаевич специально ходил на официальные приемы в исполком Ленсовета и, как в 60-ом году, так и в 75-ом, хлопотал о том, чтобы из Казанского собора убрали Атеистический музей, чтобы было восстановлено значение этого храма как Пантеона Отечественной войны 1812 года.
Святослав Николаевич ходатайствовал так же и о том, чтобы очистили Буддийский храм и восстановили его убранство и значение. Была я со Святославом Николаевичем и в доме его детства, в квартире на Мойке, где еще Юрию Николаевичу было обещано создать мемориальный музей отца. Квартира оказалась разделенной на каморки. Так как организация мемориального музея затягивалась, то в Русском музее Святославу Николаевичу пообещали выделить два зала на 2-м этаже корпуса Бенуа под постоянную экспозицию картин Николая Рериха. И это обещание осталось невыполненным.
Тогда же, в июне 1960 года, в Большом зале Ленинградской филармонии давал концерт пианист Ван Клиберн. Он был лауреатом 1-го Международного конкурса им.Ч айковского. Восторженность и шумиха вокруг этого лауреата из Соединенных Штатов не утихала с 1958 года. Мне хотелось побывать на концерте. Девика Рани сказала, что мы пойдем с ней вдвоем, если Святослав Николаевич откажется. Но Святослав Николаевич согласился. Когда они вошли в зал, публика приветствовала их стоя, точно бы Святослав Николаевич давал концерт. Я поинтересовалась мнением Святослава Николаевича о пианисте. Он ответил, что у этого пианиста нет творческой личности. Это было для меня поразительно. Нет творческой личности.
Еще был такой разговор. Мне нравилась музыка Прокофьева. Захотелось узнать отношение Святослава Николаевича. Он сказал, что больше ценит раннего Прокофьева.
В 1975 году Святослав Николаевич и Девика Рани приехали в Ленинград из Москвы 9 января и пробыли они там до конца месяца. Выставка открылась 16 января и закрылась уже в конце февраля. Я приехала в Ленинград всего на 10 дней и каждое утро приходила в гостиницу «Астория» к 9 утра и отправлялась затем со Святославом Николаевичем в Эрмитаж. Позднее туда приезжала и Девика Рани. Ходили по пропускам со служебного входа.
Для встреч и приема посетителей Святославу Николаевичу был предоставлен тот самый кабинет одного из заместителей директора музея, где был спрятан портрет Христа. Святослав Николаевич очень активно участвовал в подготовке экспозиции. Увлекаясь, сам начинал переставлять и таскать картины, хотя для этого были рабочие. Святослав Николаевич посещал и другие залы Эрмитажа, в частности отдел Западноевропейского искусства. В зале Тициана внимательно смотрел на «Св.С ебастиана», так же на «Кающуюся Магдалину». Внизу, в старом Эрмитаже, он увидел несколько картин нидерландских живописцев из коллекции родителей.
Святослав Николаевич с детства любил природу, очень бережно относился к ней и всю жизнь занимался естествознанием: минералогией, орнитологией, палеонтологией, археологией, позднее также фармакопеей, фармакологией, медициной. Этот перечень остался у меня от самого Святослава Николаевича.
Святослав Николаевич собирал разные коллекции. В том числе и камней. Еще ребенком часто бывал в Горном музее Санкт-Петербурга и в 1960 году сразу же отправился туда, и в 1975 году. В Индии у Святослава Николаевича имелась богатая коллекция минералов. После своего возвращения он прислал в 1960 году в дар Горному музею три больших драгоценных камня. Об этом даже сообщалось по первой программе Московского радио. И во второй приезд в Ленинград Святослав Николаевич долго бродил по Горному музею — теперь Музей при Горном институте.
У меня есть серебряный перстень с сапфиром. А у Святослава Николаевича на мизинце правой руки тоже был сапфир. Хотелось узнать о его происхождении и о разнице между синтетическим и природным. Святослав Николаевич ответил, что сапфир этот он сам нашел в горах. По твердости они равны. Но разница в блеске. У естественного — сильнее.
Во время выставки 1974 —1975 года я старалась сфотографировать руки Святослава Николаевича. Его четкие, быстрые жесты были очень красноречивы. Обращая чье-то внимание на очередную картину, Святослав Николаевич сопровождал свою речь жестом полководца. Вот — полностью вытягивал правую руку, точь-в-точь как на памятнике Кутузову перед Казанским собором в Ленинграде. И ходил Святослав Николаевич быстро, так что я еле поспевала, да и толпа оттесняла. Все же несколько кадров есть. И в том числе с сапфиром, хотя они черно-белые. Картины же я снимала на цветную позитивную пленку.
Уезжая в 1975 году из Ленинграда, Святослав Николаевич подарил Эрмитажу девять своих картин, по выбору искусствоведов. Это картины: «Надежда», «Вечный зов», «Нахум», «Красное дерево», «Весна в Кулу», «Часовые», «Тот — другой мир», «Красные стволы» и другие. Просили так же «Гернар», но Святослав Николаевич якобы ответил, что «Гернар» ему самому очень нравится. Этот список я получила из Эрмитажа от искусствоведа Татьяны Владимировны Грек, она была ответственная за выставку. И прислала она мне его список — полный список с инвентарными номерами. С 1960 года там уже были две большие картины на постоянной экспозиции в Индийском зале. Это — «Когда сходятся йоги» и «Весна» («Священная флейта»). Так что в Эрмитаже всего 11 картин Святослава Рериха.
