Почти весь вечер спрашивал о Матери, о ее жизни, работе, детстве, общении с Учителями. Мало что удержала память отчетливо. Все слилось в одно высокое, прекрасное, звучащее, как песня. Запомнился не к месту заданный вопрос: видел ли Ю.Н. Учителя? Когда в простых словах Наставник развернул передо мною картину Пути, приведшего Родителей к стопам Благословенного, я, не удержавшись, спросил: "Извините, Ю.Н., не считайте мой вопрос тупым и глупым, но он волнует меня. Даже ваш отказ я приму спокойно". Ответ был прост: "Разве мы, я и брат, могли стоять в стороне от ученичества?"
Еще запомнился рассказ об участии Матери в пространственной работе Учителя. О посещен ии ею в тонком теле Лаборатории Крепости, конденсирующей космические энергии. Позже, читая "Мир Огненный", я вспомнил о рассказанном, когда прочел параграф 220 из книги второй, подумал, каким же мужеством и бесстрашием должно обладать Сердце, способное вынести такое напряжение.
Многое не могло быть затронуто. Помню, вскользь отметил Ю.Н. важность ярких снов и пророческое их осуществление через много лет в жизни неофита. Обычно снам не придают значения, ждут их осуществления чуть ли не на другой день. Конечно, "верящие в сны" ожидают их на материальном плане: к болезни, к деньгам, к смерти и т.д. Сны, не выполненные в данный срок, забываются. Когда неофит находится на испытании, в снах обычно отражается неумение владеть своими мыслями, чувствами и действиями. Поэтому нельзя пропускать ни одного сна (в период испытания, а он может длиться десятками лет), не выработав в понимании его правильного действия на будущее. Иногда при сердечном углублении в книгу или мысль могут возникать "пророческие" образы сновидений.
Хорошо помню, как увлечение стихами Р.Тагора, особенно его сборником "Цветы моего сада", вызвало серию замечательных снов, и только через 5 лет они проявились конкретно в благотворных, творческих подражаниях поэту. Три года радостного труда подарила мне жизнь: вдохновенного желания найти воплощение мучивших идей в образах тагоровской формы.
Много необыкновенных снов виделось за 40 лет занятий оккультными науками и теософией. Некоторые всплывали в памяти через много лет, когда полоса текущей жизни отражала образ почти забытый.
Иногда думаю, почему так медленно идет духовный рост многих, и вижу, что не последнюю роль в этом играет преступно легкомысленное отношение к снам как к капризам воображения. А ведь необычные сны возможны только при раскрывающихся центрах. И сколько благотворной помощи проходит бесцельно, гасимой стеной преступного невнимания к раскрывающемуся новому миру.
Сны, приведшие к соприкосновению с Агни Йогой, посещали меня за десять лет до фактического знакомства с Учением. И поводом явилась замечательная книга Ольденбурга "Будда, его жизнь, учение и община". Используя большой ряд первоисточников, а также предания и легенды, автор в объективно научном исследовании раскрывает полную трогательного драматизма и глубины жизнь аскета Гаутамы, достигшего высшей Божественности, преобразующей его в Будду — Пробужденного.
Жизнь Великана Духа, на тысячелетия захватившего умы почти половины человечества, проходила как видение, писанное красками ученого, понимающего и чувствующего.
Целое лето, среди природы, погружался в чтение, читая, думая и снова перечитывая. На 4 месяца книга оторвала меня от действительности. Беспрерывное пребывание на природе помогало отрыву. Днями в лесу, в поле сидел, очарованный узнанным, плавая в облаках невидимых, но ощущаемых. А когда наступала ночь, эта неясность ощущений приобретала непонятные формы, о которых не подозревал мой трезво настроенный рассудок. Незнакомая мне природа, снежные дали, озера удивительной прозрачной голубизны, каменные постройки со шпилями, устремленными в небо. Невозможно ни передать, ни вспомнить всего. Сейчас все перепуталось и потому рассказ составлен из обрывков различных снов.
Это не фотография сновидений, скорее фантастический синтез из всего, почти полузабытого.
Раз, помню, палатки необычайной белизны с коричневыми узорами на крыше и стенах. Около люди желтолицые, узкоглазые, но приветливые. Палатки въелись в горы темно-зеленого камня, а вверху чистое голубое небо.
Часто сны были страшные или казались тогда страшными. Вспоминаю такой: среди песков и возвышенностей стоят в ряд люди. Одежда их необычна — длинные темно-красные плащи. На головах высокие шапки. В руках атрибуты неизвестного мне ритуала. Люди сосредоточены, глаза их прикрыты, словно они спят. Их лица восточные, узкоглазые. Небо над ними туманное, темное. Странное чувство: знаю, что это сон, хочется проснуться, но что-то задерживает, не пускает, мгновенно все меняется: то куда-то бегут огромные слоны, словно горы, близятся они, увеличиваясь по мере приближения к группе людей, стоящих в молчании. Еще миг и сонные люди с неестественной легкостью вскакивают на огромных животных и мчатся на меня. Они узнали, что я их вижу. И в ужасе, что я могу погибнуть под тяжестью бегущих животных, я кричу.
Проснувшись в поту и с бешено бьющимся сердцем, целый день не могу читать: все думаю и не понимаю. Вернее, переживаю что-то немыслимое. Сейчас, вспоминая далекие годы, вижу устрашающую тайну магизма, в облако которого попал тогда, не понимая связи с родственными элементами магизма, спавшего во мне.
