Не менее значимым духовно-культурным центром, действовавшим при жизни Е.И. и Н.К.Рерихов, было Латвийское Общество Рериха, учрежденное в Риге в октябре 1930 года (основы его были заложены еще в 1919—1920 гг.). Одним из главных направлений его работы стала издательская деятельность. Именно в Риге увидели свет многие книги Живой Этики, а также «Врата в Будущее» и «Нерушимое» Н.К.Рериха, художественная монография о его творчестве, «Тайная Доктрина» Е.П.Блаватской в переводе Елены Ивановны и, конечно же, ее письма в Европу и Америку. Когда в 1940 году на территории Латвии была провозглашена Советская власть, Общество было ликвидировано, и для многих его членов наступили годы тяжелых испытаний. Что такое преданность Учению, эти люди знали не понаслышке — за свои убеждения они были отправлены в сталинские лагеря, двоих (Ф.А.Буцена и А.И.Клизовского) расстреляли.
«Дороги друзья, примкнувшие к великому делу при зарождении его», — писала Елена Ивановна о своих первых сотрудниках. Поэтому книга ее Писем — это еще и дань признательности тем, кто стоял у истоков рериховского движения и запечатлел свое имя на страницах Книги Культуры благородными делами: Зинаиде Григорьевне Фосдик, Кэтрин Кэмпбелл, Феликсу Денисовичу Лукину, Рихарду Яковлевичу Рудзитису...
Корреспонденты Елены Ивановны — люди разного возраста, разного уровня сознания. (В числе их были Президент США Ф.Д.Рузвельт, министр земледелия США Г.Уоллес и молодой выскочка Мирон Тарасов). Большинство из них она знала лишь заочно. К числу основных ее корреспондентов, в первую очередь, относится группа американских сотрудников (так называемый круг: Зинаида Григорьевна Лихтман (Фосдик), Морис Лихтман, Франсис Грант, Софья Шафран, а до второй половины 1935 года — печально известные Луис и Нетти Хорш и Эстер Лихтман), Кэтрин Кэмпбелл-Стиббе и Гизела Ингеборг Фричи, члены Латвийского Общества Рериха (Феликс Денисович и Гаральд Феликсович Лукины, Рихард Яковлевич Рудзитис, Александр Иванович Клизовский, Карл Иванович Стурэ, Федор Антонович Буцен), секретарь Европейского Центра при Музее Рериха Георгий Гаврилович Шклявер, русский эзотерик и издатель журнала «Оккультизм и Йога» Александр Михайлович Асеев, председательница Литовского Общества Рериха Надежда Серафинина, члены Харбинской группы по изучению Живой Этики Борис Николаевич и Нина Ивановна Абрамовы и Екатерина Петровна Инге, а также Валентина Леонидовна Дудко. Обширно представлена переписка с членами семьи: Николаем Константиновичем (1929—1930,1934—1935 гг.), Юрием Николаевичем (1920—1921, 1929—1930, 1934—1935 гг.) и Святославом Николаевичем (1940—1950-е гг.) Рерихами, Девикой Рани-Рерих (1940—1950-е гг.), а также двоюродной сестрой Ксенией Николаевной Муромцевой и ее мужем.
Причина третья. На сегодняшний день мы знаем о Елене Ивановне очень мало. И если творчество и биография Николая Константиновича достаточно хорошо изучены: опубликованы практически все его литературные труды, существует много исследований, посвященных его искусству, общественной деятельности, Центрально-Азиатской экспедиции, археологическим изысканиям и т.д., то Елена Ивановна остается для нас пока «Terra Incognita». Это вполне понятно, прежде всего, из-за особенностей ее Миссии, которая требовала определенных условий. И к тому же Елена Ивановна была человеком необычайно скромным. Всегда в тени, всегда на втором плане. Ни на одной из книг Учения не стоит ее имя. Все литературно-философские труды изданы под псевдонимами. Она избегала говорить о себе, и даже по письмам ее видно, что местоимение «я» встречается в них крайне редко. Оно не свойственно ее стилю. Если Елена Ивановна пересылала кому-либо слова Учителя, все упоминания о себе либо вычеркивались, либо давались в третьем лице.
Какой была Елена Рерих? Ее облик мы можем воссоздать буквально по крупицам, обратившись к воспоминаниям Святослава Николаевича, очеркам Николая Константиновича («Великий Облик», «Сорок лет», «Лада»), дневниковым записям Зинаиды Григорьевны Фосдик. Не удивительно, что книга «У порога Нового Мира», в которой Елена Ивановна рассказывает о своем детстве и юности (очерк «Сны и видения»), стала для многих настоящим открытием и за несколько лет выдержала четыре переиздания. Так и письма, вышедшие из-под ее пера, позволяют почувствовать стоящую за ними личность автора. Елена Ивановна открывается перед нами как любящая и заботливая мать, терпеливый и чуткий духовный наставник. Это человек высокой духовной культуры, несокрушимо преданный Иерархии Света, терпимый по отношению к чужим воззрениям, искренний и сопереживающий, но в то же время суровый. Однако суровость эта заключается в постоянном напоминании о том, что на духовном пути не может быть никаких иллюзий и потворства своим недостаткам. Приведу характерный пример. Был у Елены Ивановны такой корреспондент — Мирон Тарасов, молодой и самоуверенный, который утверждал, что он является «сыном и принятым учеником» Владыки и, как это обычно бывает, ему хотелось, чтобы в это уверовали все. Ситуация знакомая. И вот он рассылает свои «воззвания» в рериховские общества, действующие в Европе, а затем обращается и к самой Елене Ивановне с просьбой благословить его. Казалось бы, что здесь можно ответить? Однако Елена Ивановна делает скидку на его молодость и отвечает. И обратите внимание, как умело она ставит Тарасова на место, очень сурово и вместе с тем достаточно деликатно. После этого он пишет ей письмо с извинениями и просит не отказать в некотором руководстве. Елене Ивановне были совершенно чужды высокомерие, категоричность суждений и тот авторитарный тон, которым наши современные «посвященные» наставляют каждого, кто попадает в их поле зрения. Она принципиально избегала любого проявления миссионерства в отношении Учения, напоминая, что в первую очередь перед рериховскими ячейками ставятся культурно-просветительские задачи, а Живая Этика должна даваться только тем, кто готов ее воспринять. Елена Ивановна никогда не навязывала свое мнение, ибо ценила самостоятельность мышления и свободу духа каждого. Но всегда с готовностью отвечала стучащемуся. «Не люблю учить, но лишь передавать знания»[15] — признается она в письме к Борису Николаевичу Абрамову.
