- Узнав о случившемся, я забрала племянницу к себе в Ригу - продолжала рассказ Эльза Карловна, – но ненадолго. Вскоре арестовали и меня. А Риту родственники мужа определили в детский дом. Там она и по сей день... Девочка способная – хорошо учится...
Через письма Эльзы в Ригу моя мать познакомилась с ее свекровью – Марго Карловной Матвеевой. Они подружились. Когда же конфисковали квартиру скульптора с мастерской на ул. Стабу 14, Эльза Карловна прислала моей матери доверенность на получение ее мебели...
В 1953 году Швалбе пришло письмо из Амурской области с печальной вестью. Сестра Маргарита сообщала, что в доме для престарелых умерли мать... и муж... А старшая дочь Ингрида вышла замуж и ждет ребенка. Поговаривают, что скоро отпустят домой... - А где теперь их дом? - заволновалась Эльза Карловна и строго отнеслась к тому, что "будет ребенок..."
С приходом весны в лагере началась дизентерия. Одной из первых заболела Эльза Швалбе... К этому времени я закончила курсы медсестер и отправилась работать в дизентерийный изолятор... Дежуря по ночам, писала свой "Дневник на подкладке бушлата".
В октябре 1953 года Эльзе Карловне исполняется 50 лет. Для меня это кажется много. Приветствую подругу стихотворными строками:
С чистым сердцем, светлою душой,
С именем, достойным Человека,
Тем, что пишут буквою Большой.
В 1954 году в режиме лагеря наступает оттепель. Чаще начинают приходить письма и посылки. Устраивают выставку творчества заключенных. На ней представлена скульптура Эльзы Швалбе "Мать с ребенком". Автор дарит ее мне для отсылки матери. Оказывается, и мы имеем право что-то из своего "рукоделия" посылать домой. Из Москвы ожидается комиссия, и лагерь приводит в порядок бараки. Проходит санчистка и борьба с клопами... Эльзе Карловне администрация предлагает реставрировать на прогулочной "штрассе" скульптуру Дискобола. У него повреждена голова...
А у меня новое испытание. В шести километрах от лагеря открыт изолятор для смертников. В этот раз – инфекционный энцефалит с летальным исходом. Приглашают медиков-многосрочников. Советуюсь с Эльзой. Она не отговаривает, но предлагает сделать самостоятельный выбор... Я иду, чтобы избавиться от страха смерти... Через полгода, похоронив под снегом 96 из 98 человек, возвращаюсь в барак. Меня приветствуют как человека "с того света"... Только Эльза молчит. Почему? – Перед сном она сказала: "Мне не хотелось бы, чтобы ты себя возомнила "героем"... Ты только сделала то, что положено каждому медику..."
А в марте 1955 года происходит неожиданное для всех многосрочников – их освобождают из-под стражи первыми... Среди них и я. Отсидев 6 лет и 8 месяцев, попадаю под амнистию... Но пока закон не вступил в силу, не имею права жить в больших городах – значит, к матери в Ригу нельзя... Эльза предлагает мне сказать адрес ее отцовской усадьбы: Валмиерская область, Руиенский район, "Пучерга". Без каких-либо сантиментов договариваемся, что встретимся у моей мамы на бульваре Райниса 2... Перед прощанием Эльза предлагает надеть ее пальто и спрятать бушлат в чемодан...
О том, как меня в Риге встречали родные и коллеги по Университету, я уже писала в одном из очерков. А вот о том, что спустя неделю после приезда, меня навестила темноволосая девушка с косами в синем ученическом платье, – не упомянула.
- Неужели же Рита Валдес – племянница Швалбе? Тот же высокий лоб, густые темные брови и немногословная тихая речь...
Мы с первого знакомства сблизились. Рита мало знала о своей тете... Она недолго с ней вместе жила и не успела к ней привыкнуть... Ей никто еще не сообщил, что умерли бабушка и отец... Рита учится в восьмом классе и мечтает о встрече с матерью и сестрой... По ее инициативе мы вместе сфотографировались и послали в посылке тете Эльзе снимок.
Знакомлюсь и со свекровью Швалбе – милая, улыбающаяся старушка, преподавательница французского и немецкого языков. Она говорит: "Теперь мы одна семья – нас объединила Эльза..." Она не теряет надежды, что сноха после возвращения вернется к ее сыну - "Ведь Юрий до сих пор ее любит и ждет..." От нее я узнаю трогательную историю замужества Эльзы в начале войны. Юрий – блестящий художник, закончивший с золотой медалью Брюссельскую Академию искусств. Он участвовал на многих французских выставках. Естественно, как "золотая молодежь того времени", вел богемный образ жизни..."... А вернулся в Латвию, встретил на вечеринке художников царственную Эльзу с обворожительными серо-голубыми глазами... и женился...
Вскоре (еще до возвращения Эльзы) я познакомилась с ее мужем – живописцем Георгием Матвеевым (1910-1966). Талантливый, остроумный человек, превосходно воспитанный, так же как Эльза, он любит русских декадентов: Гумилева, Ахматову. Сам пишет стихи подстать инженеру Петру Терентьеву. Матвеев рассказывает мне, как в 1941 году по поручению Союза художников Латвии он стал гидом Веры Мухиной, приезжавшей в Ригу для участия в конкурсе на памятник Яну Райнису... Она приглашала его к себе в московскую мастерскую... Расспрашивал меня об Эльзе, он так и не понял, за что ее могли арестовать. Ведь она всегда была в Академии и Союзе художников "на передовом фланге", получала первые места на конкурсах и имела государственные заказы?!
