К слову, о нашем "взаимовлиянии". Не всегда для моих книг требовалась помощь консультанта, но для меня лично было желательно и даже необходимо присутствие Швалбе. Оно вносило равновесие духа в общении с подчас капризными и избалованными почетными званиями художниками и писателями.
Думаю, что Эльза Карловна это понимала, и откликалась на мои приглашения. Она продолжала жить в очень неподходящих условиях для творчества. Последняя ее выставка, посвященная 90-летию со дня рождения, состоялась в январе 1994 года в Риге в Мемориальном музее Густава Шкильтера... Экспозицию ее мы делали вместе с Янисом Струпулисом. На ней были представлены не только музейные экспонаты, но и произведения 30-40-х годов из частных коллекций. Из моей был приобретен Французским колледжем бюст Александра Пушкина, на который претендовал (и по праву) Русский театр драмы...
Вот, пожалуй, и все, что я могла сказать о своем друге и наставнице в юности. Спасибо ей за все то, что она сделала для меня и тех, кто в ней нуждался. Всегда ли она была справедлива в своих поступках с теми, которые ее любили – не мне судить – она сама лучше разберется в себе...
Не претендуя на роль аналитика, исследователя человеческой души, но последовательно анализируя пройденный вместе длительный и негладкий жизненный путь, я сделала ряд выводов, пусть даже субъективных, а порой и противоречивых, которые дают мне основание на раскрытие ее "загадочного" образа.
Духовный мир Эльзы Швалбе не лежит на поверхности. Немногословная, сдержанная в своих внутренних излияниях даже с самыми близкими людьми, Эльза Швалбе лишь по крупицам одаривает нас откровением... Лишь пару лет тому назад, в год своего 90-летия, она впервые согласилась на магнитофонную запись родовой хроники (которая фрагментарно была опубликована в журнале "Фемида" 1993, 3/4 под названием "Шумят дубы Видземского края"). Там только вскользь упомянуто ее "детское видение": "Близился рассвет. В детской комнате с зашторенным окном темно... Я проснулась от ощущения присутствия сидящей в белом одеянии женщины у моих ног... Я не испугалась, не закричала и диалог с ней был молчаливым... О нем я никому не поведала... Это было "сокровенной тайной..." Как знать, быть может, эта встреча была той путеводной звездой, которая на протяжении всей жизни давала ей силы и духовную энергию преодоления тяжелейших жизненных испытаний!
Познание жизни у всех начинается с испытаний. У трехлетней Эльзы-Елены оно началось с физической травмы...
"У меня с детства появилось стремление летать и падать, - пошутила Эльза Карловна. - В первом "полете" сломала нос, это было первым физическим страданием и беспокойством родителей о нарушении гармонии черт моего лица".
Но все обошлось, и красивая девочка с большими серо-голубыми глазами, окаймленными густыми ресницами, (и тихой речью) продолжала очаровывать окружающих...
При встрече со старшей сестрой Швалбе Маргаритой Карловной в 1957-58 годах я спросила, как в детстве переносила боль и операции ее младшая сестра.
"Поразительно терпеливо, без плача и жалоб, – ответила она - Такая подвижная и жизнерадостная, во время болезни она преобразовывалась – становилась послушной и кроткой". Такая метаморфоза происходила с Эльзой Карловной и в зрелые годы.
Вспоминаю 1952 год в Абезе. Весна. Круглосуточно ярко светит солнце, без светотеней, в упор, тает снег, оставляя под собой толстый покров льда. В лагере по всем баракам идет генеральная санчистка, выносят во двор нары, обливают кипятком и смазывают темной вонючей жидкостью от клопов. Эльза больна, она слабеет с каждым днем. Немецкий хирург Штеер обнаруживает у нее опухоль шейной железы, необходима операция, без гарантии на выздоровление... И все же это шанс. Швалбе не возражает. Мне как медсестре разрешено присутствовать на операции... Операция длится несколько часов: заболевание железы дало уже метастазы в другие органы. Диагноз серьезный... Но у больной сильная психическая энергия, которая способствует выздоровлению... И оно происходит на глазах у удивленного врача... Думаю, что способствовали исцелению и наши совместные молитвы...
После возвращения на Родину начался новый "летный" период с переломом конечностей и сложными болезненными операциями. Швалбе по нескольку месяцев лежит в больнице, учится ходить с костылями. Именно теперь в ней преобладают высокие духовные качества самообладания, терпения при полном подчинении строгому медицинскому режиму... Но как только это тяжкое испытание преодолено, в ее характере остро выступают иные качества: исчезает чувство "послушания и соблюдения режима", появляется тяга к перемене места жительства, друзей, желание творческой работы... В отличие от своих коллег она занимается ваянием без пролития пота, замыслы рождаются спонтанно и осуществляются быстро, доставляя автору эстетическое наслаждение... Швалбе как в жизни, так и в искусстве верна принципам красоты форм и изысканности силуэтов. Названия ее бронзовых миниатюр 70-80-х годов: "Хранительница Огня", "Раздумья", "Ожидание", "Материнство"... И вновь "полеты и падения", физические страдания... Теперь, на 93-м году жизни – перелом тазобедренной кости. Операция без жалоб и стонов... и вновь возрождение... Не каждому это дано... Тот же светлый ум, ясная память, которой не коснулся склероз, и рациональный, подстать времени, здравый, а порой и жестокий рассудок.
