Эльза Швалбе уже давно, более двадцати лет, старалась избавиться от обременительных вещей, в том числе от книг и картин... Она "безжалостно", откинув сантименты чувств, возвращала их авторам, а если таковых не оказывалось "на месте" – раздаривала... Все логично и оправдано: солидный возраст, нет рядом духовно близких людей, разбирающихся в ценности изобразительных средств искусства. Бетонные стены современных квартир не рассчитаны на "вбивание гвоздей", но подвержены нападению тараканов и того хуже – клопов... Стоит ли рисковать?
Разгрузочная акция квартиры, естественно, производилась не ею, а теми, кто приходит на помощь больным и великовозрастным старикам... Благодарная функция... Побольше бы было таких, которые это делают, продлевая физическую жизнь своих хозяев... А как на это реагируют те, кто с любовью и благодарностью одаривали художницу своими творениями, укрепляя духовные нити родственной связи?... По-всякому... Рациональный образ жизни интеллигенции нашего времени многих приучил духовные ценности переводить на язык валюты... Хотя многие, на это неспособны, в том числе и я. Для меня вещи от духовно близких людей, даже при их уходе из жизни, представляют особую ценность и продлевают общение с ними... Поэтому, получив в свой адрес возвращенные книги и картины, которые специально создавались для Швалбе в мои молодые годы и не без ее консультаций – я пережила нечто вроде стресса. Это заставило задуматься и над своими обширными архивами, которые ждали своего часа и дальнейшей реалиазации. Близких, которые бы определили их по назначению – в библиотеки и музеи – у меня нет. Да и не всюду их можно "пристроить". К примеру, искусствоведческие издания на латышском языке в обильных дозах принял музей литературы и искусства им. Я.Райниса. А что делать с литературными русскими и украинскими архивами? Их с радостью бы приняли в мои личные фонды... Но, увы, увесистые бандероли мне не по карману – они дорого стоят, да и где гарантия, что не пропадут в пути...
Судьба швалбовских произведений уже во многом определилась. Они стали собственностью латвийских музеев в Риге, Руиене, Москве, Киеве, Житомире, Львове и Виннице.
Узнав о тяжелом заболевании художницы, ее почитатели, члены рериховских организаций устроили молебен... Хочется верить, что это оказало большую помощь в ее выздоровлении... "Посылки доброй мысли друзей мне всегда в жизни помогали выдержать испытания", – сказала Эльза Карловна и просила сердечно поблагодарить коллег и наших общих друзей.
Завершая свой уже не первый очерк, я далеко не уверена, что исчерпала все свои знания о ней... До сих пор из России и особенно Украины приходят письма – воспоминания об Эльзе Карловне, да и семейная, обширная хроника о роде Швалбе представляет большой исторический интерес для Латвии, как национальное достояние, как подтверждение связей с Россией и западными странами. Надеюсь, что к 95-летию скульптора в 1998 году я смогу порадовать читателей новыми малоизвестными материалами...
