Таков был духовно-энергетический фон России, на котором формировался национальный дух ее народа. Без учета этой реальности невозможно понять ни нашу страну, ни ее прошлое, ни настоящее, ни будущее.
Мессианское сознание, драгоценный кристалл русского духа, был тем магнитом, на котором эволюция стала ковать энергетику нового планетарного мышления XX века. Именно в ней, в этой энергетике, был заложен тот импульс, который привел к кардинальным сдвигам в сознании человека. В XX веке в поле русской истории и культуры началась Духовная революция. Ее предвестником было явление в XIX веке русской литературы и искусства. Их расцвет, возникший как бы из ничего, являлся мировым феноменом, так до сих пор и не получившим своего должного объяснения.
Русская литература этого периода была во многом пророческой. Она несла в своих образах и словах правду о судьбе России, ее грядущей истории, движениях национального духа ее народа. Пушкин и Лермонтов, Достоевский и Лев Толстой, Островский и Чехов, Лесков и Тургенев, Гончаров и Некрасов и др. — блестящая плеяда писателей и поэтов мирового значения. Они ввели в культурный оборот страны новые понятия, новые этические и эстетические меры. "Красота спасет мир", — скажет Достоевский. И как бы в ответ на это последуют удивительные живописные полотна великих русских художников Репина и Сурикова, Поленова и Левитана, Иванова и Врубеля, Верещагина и Шишкина и, наконец, совсем еще молодого Рериха. Такие понятия как Красота, Любовь и Свет вошли в духовный обиход России через искусство, в самом широком смысле этого слова. "Только искусство выводит нас, — утверждал один из известных писателей России Вс.Иванов, — из замкнутого круга нашего существования, только оно дает нам крылья, отрывает нас от силы этого земного притяжения, а также и от границ пространственно-временных, показывая бескрайние, невыразимые словами перспективы.
Россия первая из всего мира осознала это объединительное значение искусства. Все взлеты, все падения своей изумительной судьбы, все ее чаяния, предчувствия ее души, ее пророческие вдохновения черпала она из искусства".[6]
Искусство в российском энергетическом пространстве становится средством или методом познания окружающей действительности. Его красота, его нездешняя глубина преображали внутренний мир человека также, как это могут делать философские или научные идеи.
Начало XX века было озарено огнем Первой мировой войны, который заполыхал на фоне уже начинавшейся Духовной революции. Взаимодействие этих двух энергетических систем сообщило духовный импульс одной и привело к бесславному разрушительному концу другую. Первый результат был замечен немногими, второй — коснулся миллионов, ввергнув их в страдания, нищету и кровь. "С 1914 г., — писал Н.К.Рерих, человечество пришло в космическое беспокойство... Все поднялось. Все поехало".[7] Ощущая это "космическое беспокойство", Рерих понимал, что судьбы народов приведены в движение таинственными энергетическими изменениями, произошедшими в самом Космосе. "Космическое беспокойство" предвещало не только войну, но и качественные эволюционные изменения. Художник тогда написал несколько пророческих полотен, сюжеты которых получили свое реальное истолкование позже. Мысли Рериха звучали в унисон с размышлениями крупнейшего русского философа Н.А.Бердяева, представлявшего целую плеяду русских философов Серебряного века, в которую входили такие выдающиеся мыслители как П.Флоренский, С.Булгаков, И.Ильин, В.Соловьев и др. Мысль этих философов, как бы возникла из лона русской литературы и искусства XIX века и синтезировала в себе все то, что внесли последние в духовное поле России.
Работы этих философов были самобытны, в них отсутствовало традиционное подражание западным школам, в центр своих исследований они выдвинули человека, особенности его духа, эволюционную его судьбу и роль Высшего во всем этом. Старое мышление, старые подходы уже не могли ответить на многие вопросы, которые ставили перед Россией и миром события космического масштаба. Философы Серебряного века ощущали это со всей остротой, над ними уже неслись космические ветры Духовной революции. Русские мыслители ставили перед собой задачу необходимости "перейти в иное идейное измерение".[8] Это "идейное измерение" было связано с иным подходом к проблемам духа, материи, Космоса.
"Углубленное сознание, — писал Н.А.Бердяев, — должно прийти к идее космической общественности, размыкающей и вступающей в единение с мировым целым, с мировыми энергиями".[9]
Наряду с новой философией в России формировалась и новая научная мысль, тесно связанная с научным "взрывом" 20-х годов, который был также неотъемлемой частью Духовной революции. "Взрыв" разрушил старые представления, начался процесс пересмотра ценностей и создания новой модели Вселенной, которая никак не отвечала прежним методологическим взглядам. Наиболее талантливые и интуитивно развитые русские ученые, такие как В.И.Вернадский, К.Э.Циолковский, А.Л.Чижевский, В.М.Бехтерев и др., пробиваясь сквозь новую, еще неведомую информацию, нащупывали первые вехи грядущего энергетического мировоззрения. Они понимали, что единство человека, планеты, Вселенной, о котором знали еще в древности, есть энергетическое единство. В те годы В.И.Вернадский уже писал о необходимости новой науки "более современной, чем современная, более терпимой к новым идеям и новым завоеваниям человеческого гения".[10] Вернадский и те ученые, которые шли в едином русле научной мысли с ним, смотрели по иному на научную методологию, расширяли ее рамки до осознания реальности космической Беспредельности. "Научно понять — значит, установить явление в рамки научной реальности Космоса",[11] — утверждал Вернадский. Человек переставал быть лишь биологическим объектом, он становился космической сущностью, несущей в себе всю сложность энергетики Вселенной. Пугая ортодоксальных материалистов, К.Э.Циолковский писал и говорил об одухотворенном Космосе, о разумных силах в нем, о необоримой воле Вселенной, о иерархии высоко развитых существ. Он утверждал, что материя будущего человечества, пройдя через многие ступени космической эволюции, обретет качества лучистой энергии. "Воля человека, — отмечал ученый, — и всяких других существ — высших и низших — есть только проявление воли вселенной. Голос человека, его мысли, открытия, понятия истины и заблуждения есть только голос вселенной".[12] Циолковский как бы слушал эту Вселенную и нес долетавшие до него знания людям своего века.
