Превращение творчества, как такового, в духовный путь и следование его творческому откровению требовало изменения форм взаимодействия земного творца с инобытием, ставило проблему синтеза художественного и религиозного творчества.
Художник в своем взаимодействии с инобытием проходит через процесс «восхождение-нисхождение». Восходит человек — нисходит художник, который несет на землю символ инобытийной красоты. У святого такого ограничения нет. Его восхождение беспредельно. Ибо там он творит себя, а не художество, и делает это в мире реальной Красоты, а не символической. То, что реальная красота обладает более высокой энергетикой, нежели символическая, не вызывает никаких сомнений. Путь к реальной Красоте — это путь к более высокой энергетике, которая несет в себе больший потенциал преображения. В этом состоит смысл нового творчества и его эволюционных изменений. Наш дифференцированный мир отделяет художника от святого, лишая первого того божественного откровения, которое является уделом святого и подвижника. В процессе энергетического синтеза художник может получить творческое откровение, а святой — божественное творчество. Творчество одного и не-творчество другого сливаются, в результате чего возникает новое творчество.
«Художник, — писал Вячеслав Иванов, — должен перестать творить вне связи с божественным всеединством, должен воспитать себя до возможности творческой реализации этой связи».[8]
Владимир Соловьев утверждал, что в художественном акте возможно преобразовать реальность, сделать ее энергетически более высокой, а материю менее плотной. Для этого художник должен вырваться за границы известного нам механизма творчества «восхождение—нисхождение», покинуть ту волшебную точку, где соединяются небо и земля и где возникают образы-символы и, выйдя за пределы ее, найти путь к новому творчеству и стать сотворцом инобытия, его энергетики, его творящих сил, его Красоты. Подобное творческое сотрудничество русский философ назвал теургией.
Теургия исходила из того, что Высшее, или Космос, или Бог, как хотите назовите, творит через человека, через ту божественную искру, которую Творец вложил в этого человека, в силу чего последний оказался способен к космическому творчеству, как и его Творец, который шел в своем творчестве путем Красоты и С ам являлся художником. План космической эволюции состоял в претворении мира в грандиозное художественное полотно, где все будет созидаться по законам Красоты.
«На пути к Миру Огненному запомним о великом принципе Красоты»,[9] — писали авторы Живой Этики.
Творческое откровение художества должно лечь в основание нового творчества Нового Мира.
3) Красота не только спасает человека, но она своей высокой энергетикой преображает этого человека в новую одухотворенную и творческую личность, которую Соловьев назвал Богочеловеком. Но преображение не может произойти внезапно, не может состояться, если человек не несет в себе соответствующих для этого условий.
«Опытом прежних существований, — сказано в Живой Этике, — накопляется то качество, которое называется культурностью. Истинное понимание сотрудничества, пламенность мышления, возвышенность деятельности, утонченность восприятий, любовь к Красоте, каждое из этих качеств может сложиться лишь упорным устремлением. Люди не могут думать, что мгновенное озарение может немедленно создать возвышенную природу человека. Озарение может открыть сокровищницу, но если она пуста, то и последствия не будет».[10]
Любое преображение человека в ходе космической эволюции есть процесс сложный, долгий, требующий большого и последовательного внутреннего труда по расширению сознания. Теургическое творчество, о котором говорил и писал В.Соловьев, или сотрудничество с Высшим, являлось подлинным путем преображения человека, одухотворения его материи.
«Человек, — писал в 1916 году русский философ Е.Н.Трубецкой, — не может оставаться только человеком: он должен или подняться над собой или упасть в бездну, вырасти в Бога или в зверя. В настоящий исторический момент человечество стоит на перепутье».[11]
Или — или. Богочеловек или зверь. В самом начале I тысячелетия нашей эры на планете Земля произошло событие, имевшее непосредственное отношение к тем эволюционным проблемам, с которыми человечество столкнется в конце II тысячелетия. В далекой Палестине, в назначенный день Великий духовный Учитель, вместе с тремя своими апостолами Петром, Иоанном и Иаковом, поднялся на гору Фавор. То, что там случилось, было описано в трех Евангелиях — от Матфея, от Марка и Луки.
«И преобразился перед ними: и просияло лицо Его как солнце, одежды сделались белыми, как Свет».[12]
