Теоретическим основанием работы общества, основанного Е.П.Б., является традиция единой планетарной Мудрости, относительно которой лучшие умы Европы оставались в полном неведении. Привычка рассматривать комплекс эзотерических знаний как "шведский стол", меню которого составлено из суммы разнородных традиций, уничтожала саму универсальность этого знания, его целостность. Благодаря трудам Е.П.Б. исследователи перенесли центр тяжести с частных традиций на их единый планетарный источник, отражением которого и являются множество действующих традиций. Синтез духовного и оккультного знания Блаватская называла Религией Мудрости, или Теософией. Теософия есть "Божественная Мудрость", сущность и основа всех мировых религий и философий, преподаваемая и практикуемая немногими избранными, теми, Кто Знает. Необходимо различать целостность единого мирового древа Мудрости и специфических учений, сформулированных на этой основе Блаватской и ее Учителями, имея в виду буддистский характер передаваемых учений. От этого знание, конечно, не становится менее целостным и скорее всего именно буддистская эзотерическая традиция сохранила наибольшую чистоту и прозрачность своего канона, по сравнению с другими школами мудрости, оказавшись в ситуации расширения круга знающих, перехода от герметического состояния к экзотерическому.
Реализация духовного импульса в практическом плане становится возможной потому, что теософия является, по определению Блаватской, "чисто божественной этикой". Теософия показала "уровень своей зрелости и неопровержимо доказала его многим людям, уровень, который превосходит любые возможности инспирированной психики того, кто может вообразить себя посланником для целого мира. Она поместила личную чистоту на уровень, который заставляет девять из десяти таких претендентов отказаться от мысли о своем предполагаемом наследстве, и показала, что такое условие чистоты, намного превосходящее любой общеизвестный идеал, является абсолютно необходимым и всесущественным основанием духовной интуиции и постижения... Она открывает новый путь, забытую философию, которая жила многие века, знание психической природы человека, который открывает в себе подлинного католического святого и спиритуалистического медиума, которого осуждает церковь. Она собирает вместе реформаторов, проливает свет на их пути, учит их тому, как наиболее эффективно трудиться ради желаемой цели, но запрещает кому-либо присваивать себе корону или скипетр, и освобождает от бесполезного тернового венца".
Блаватская смогла поставить в XIX веке проблему, которую решает век ХХ: этика раскрывает себя не только в общественном и личностном поведении, но и в качестве вселенского закона, сформулированного на языке человеческой нравственности, и который, по всей видимости, является основой антиэнтропийного развития сложнейшей человеческой системы. В этом смысле нравственность есть логика гуманитарного (очеловеченного) космоса, или иначе: нравственность есть один из логосов (духотип) Макрокосмоса. Нравственность, взятая в логическом ракурсе, требует соблюдения закона непротиворечивости, в данном случае – соответствия антропоэволюции космоэволюции. Тот факт, что закон нравственности постоянно нарушается людьми, говорит не об уничтожении этой основы поведения человека во Вселенной, а о формировании псевдологики замыкающегося круга, символ которого лучше всего воплощен в образе циферблата со сломанными стрелками. Псевдологика нуждается в собственных псевдозаконах, и в первую очередь, в тождестве добра и зла, в приоритете Танатоса над Жизнью. При отказе от различения добра и зла даже прогрессистские теории приобретают нездоровый оттенок инфернальной агрессивности. Безнравственность постепенно трансформируется в бездушность, и затем в бездуховность, становясь "солнцем" для того, что уже мертво.
Думается, что нам всем следует твердо уяснить: самое возвышенное знание подвергается невидимой, непоправимой деформации, если его носитель имеет в себе ростки безнравственности; гниль так или иначе появится на плодах его трудов. По своему генезису знание, так же как и красота, отнюдь не анонимно (демиурги не склонны афишировать себя). По этой причине знание сливается с человеком, а его жизненный Путь становится Путем знания. Человек-Путь – отнюдь не метафора. Это – форма естественной эволюции человеческого существа и вечная формула его метаморфоз. Для тех, кто желает видеть подлинную реальность, достаточно откуда-то из глубины возникающего чувства безыскусственной искренности и правды, идущей от носителя знания, чтобы принять его знание и принять его Путь. Любопытно, что современная методология науки, так кропотливо обосновывавшая критерий объективности истины (чем меньше субъекта познания в науке, тем качественнее знание), все больше склоняется к тому, что только субъект делает знание истинным; тем самым сциентистская западная культура все же ассимилирует восточную традицию.
Е.П.Блаватскую называли "сфинксом XIX века". Это очень тонкое замечание, поскольку сфинкс – сложносоставное существо. Он одновременно и человек, и лев, и птица, и, кроме того, совмещает в себе мужскую и женскую природу. Это – символ ушедших эпох и забытых рас людей, свидетельствующих о бесконечности пути человека-животного к богочеловеку (помимо многих других тайных смыслов). Тайна Елены Петровны до конца, вероятно, так и не будет разгадана, но, в отличие от множеств людей, она обладала особыми медиумическими и ментальными способностями, прошла особый жизненный путь, наконец, она была Упасикой, ученицей Махатм в миру. Обо всех этих качествах мы имеем достаточно много сведений, чтобы хотя бы попытаться приблизиться к истинному облику той, которую звали Е.П.Блаватская.
