Предостережения, указания на бесчисленные трудности, которыми полны тексты Е.П.Б. и ее Махатм, наполнены глубоким смыслом по той причине, что вступление на дорогу испытаний (а это есть синоним ученичества) не только ускоряет работу кармического закона, но полностью изменяет экзистенциальные перспективы неофита: на этой дороге есть только два выхода – либо погибнуть, либо победить. Как ни широка дорога, ведущая к знанию, у нее, как это ни парадоксально, нет альтернативы. Поэтому страхи Е.П.Б., вызванные сомнением в правильности ее собственных действий, основаны не на ужасе перед "испорченной кармой", а на подлинном мужестве отвечать за свои поступки. Главное в том, что не для себя боролась и писала Елена Петровна, не себе посвящала она свои успехи, не о своей "исторической миссии" думала. Ее жизненный путь показывает, а лучше сказать доказывает, почему и как жертвует собой ученик ради тех целей, которые становятся ему ясными далеко не сразу, и сама ясность добывается в великой борьбе с собой. Махатма К.Х. в письме от 1884 года особо отметил дух добровольной жертвы Е.П.Б. и Г.С.Олькотта: "У них имеется то (простите за постоянное повторение, но на это так же постоянно не обращают внимания), что Мы так чрезвычайно редко находим у других – НЕЭГОИСТИЧНОСТЬ и горячая готовность самопожертвования в пользу других; какое "множество грехов" не покроется этим! Это трюизм, все же я говорю – только в невзгодах можно познать истинную сущность человека. Это истинное мужество, когда человек смело принимает свою долю коллективной Кармы той группы, с которой он работает, и не позволяет себе огорчаться и видеть других более черными, чем они на самом деле есть, или свалить всю вину на какую-то "черную овцу", жертву, специально выбранную. Такого правдивого человека мы всегда будем защищать, и, несмотря на его недостатки, поможем ему развивать то хорошее, что в нем есть. Такой человек возвышенно неэгоистичен, он погружает свою личность в то дело, которому он служит, и не обращает внимания на неудобства или личные оскорбления, несправедливо бросаемые на него".
Блаватскую не раз обвиняли в мистификации встреч с Учителями. Одна из причин обвинений заключается в том, что история контактов со своим Гуру еще не написана ни одним учеником. Только на основании редких, и потому бесценных свидетельств, часто косвенных (как в случае анализа переписки А.П.Синнетта с Махатмами, сделанного В.Хансон), можно преодолеть трудности в понимании этого факта. Европейское человечество в цепом не склонно принимать с доверием опыт общения с Учителями, если он массово не подтвержден, так сказать, не "запротоколирован" в присутствии свидетелей. Скорее всего, здесь работает укоренившееся расхождение между мыслью, словом и делом, к которому привыкло на протяжении веков человечество. Этого внутреннего противоречия у Е.П.Б. не было: нельзя, по ее собственным словам, "быть теософом и не жить по-теософски". Жизнь, которая стала Путем, и Путь, который стал жизнью, слишком много требуют от обычного человека, и не каждый способен вынести его. "У человека нет более ценной собственности, чем возвышенный идеал, к которому он неустанно устремляется, и в соответствии с которым он формирует свои мысли и чувства, и строит – а это лучшее, что он может сделать, – свою Жизнь". Действительно, человек есть то, о чем он думает. Христос читал в сердцах людей, как в открытой книге, как и Он, умеют делать это Махатмы. Только духовные потенции могут привлечь их к человеку, но прямой контакт возникает только тогда, когда способности сливаются с миссией, служат неличным потребностям. В силу этого без инициации трудно достигнуть общения с Учителем. Сами Махатмы неоднократно подчеркивали, что только через Е.П.Б. может быть предоставлена возможность европейцам с ними встретиться, и никак иначе. В нашем веке общение с Гималайским Братством осуществлялось через семью Рерихов, и претендовать на контакт, минуя их, было невозможно. Но для этого – "великое самоотречение от СЕБЯ САМОГО, безусловное и абсолютное, в мыслях так же, как и в действии. Это АЛЬТРУИЗМ, и он выводит практикующего за пределы каких-либо категорий и рангов среди всех живых существ. "Он живет не для себя, но для мира", как только он принял на себя этот труд. Многое прощается в течение первых лет испытания. Но он будет "принят" не раньше, чем его индивидуальность исчезнет, и он должен будет стать целиком благотворной силой в Природе. После этого для него существуют два полюса, два пути, и нет места для отдыха между ними. Он должен либо утомительно подниматься, шаг за шагом, часто через многочисленные перерождения, не надеясь на девакханический прорыв, золотую лестницу, ведущую к состоянию Махатмы (архата или бодхисаттвы), либо – он упадет с этой лестницы на первой же ложной ступеньке...Все это либо неизвестно, либо всецело ускользает от взгляда. Поистине, тот, кто способен следовать за молчаливой эволюцией предварительных устремлений кандидатов, часто находит весьма странным идеи спокойного овладения способностями своего разума. Существуют такие люди, чьи мыслительные силы столь искажены внешними воздействиями, что они воображают, что плотские страсти могут быть столь очищенными и возвышенными, что их ярость, сила и огонь могут быть, так сказать, направлены вовнутрь; что они могут быть запасены и сохранены в груди человека до тех пор, пока их энергия не будет распространяться вовне, но она будет направлена в сторону высших и самых святых целей: а именно, пока их коллективная сила не предоставит ее обладателям возможности войти в истинное святилище души, и оставаться там в присутствии Учителя – ВЫСШЕЙ СУЩНОСТИ! Ради этой цели они не борются со своими страстями, не уничтожают их. Они просто большим усилием воли притушат сильные языки пламени и будут держать их под контролем внутри себя, позволяя огню тлеть под тонким слоем золы... Почему бы не вообразить, что дюжина скунсов, помещенных в чистую атмосферу ЦЗОНГ-па (монастыря), может выйти оттуда, благоухая ладаном? Может ли быть такое? Вряд ли. "Учитель" в святилище наших душ – "Высшая сущность" – это божественный дух, сознание которого основано (во всяком случае, в течение жизни человека, в которого он заключен) исключительно на разуме, который мы согласились называть человеческой душой ("духовная душа" является оболочкой духа)".
