Кроме Софокла, гостем в доме Перикла был и другой греческий драматург — Эврипид — слушатель и ученик Анаксагора и друг Сократа, в философских заключениях трагедий которого чувствуется влияние его друзей. Недаром античные писатели именовали Эврипида “философом сцены”. Будучи рационалистом, он не признавал древней веры в богов.
Появляется там и “отец истории” Геродот, который временами пребывал в Афинах. Будучи посвящён в Мистерии Кабиров на острове Лемносе, Геродот в своих хрониках выражал веру, что в событиях истории, также как в жизни человека, действуют Божественные Силы.
Возможно, дом Перикла посещал и второй видный историк — Фукидид, который в то время был ещё молод, тоже ученик Анаксагора по натурфилософии и поклонник великих трудов Перикла.
Здесь собирались и известные архитекторы: уже упомянутый Гиподам, “строитель софистских городов”, который был мыслителем “практических необходимостей”, Калликрат, Иктин и Мнесикл, украсившие Акрополь, возможно также создатель монументальных настенных росписей — Полигнот и многие другие светила духа Эллады. Каждая творческая личность, прибывая в Афины, находила широчайшее поле проявления огней своего духа. И гений Перикла, поистине, умел каждого оценить и найти надлежащее место способностям каждого творца на большом культурном поприще.
И, наконец, наряду с мужчинами, среди гостей в доме Перикла появилась его будущая жена. Разве это уже не означало известный переворот в общественном мнении, когда женщина осмелилась покинуть темницу своего дома и появиться в доме государственного деятеля, где сосредоточилось сознание всего народа, — как нежный оплот замыслов мужчины и его соратница. Кружок культуры друзей Перикла напоминает нам двор императора Индии Акбара, который также собирал выдающихся поэтов, мыслителей и художников своего времени.
Душой кружка этих прекрасных людей, или, как теперь сказали бы, “солнцем салона”, была Аспазия, выдающаяся женщина среди выдающихся мужчин, одарённая лучезарной красотой, высоко развитым умом, с выдающимися способностями в красноречии, притом с бесконечно отзывчивым огненным сердцем. Она, действительно, должна быть первой во всех отношениях. Возможно, при деятельном участии Аспазии и, может быть, даже под её руководством, происходили живые и одухотворенные беседы, где сверкали остроумие, красота и тонкость мыслей, захватывающие воображение. Говорили о политике, философии, искусстве, всплывали проблемы семьи, брака и образования. Затрагивались также научные истины, пытались понять основы космического устройства.
Аспазия была духовной матерью кружка, ласковым словом участия она ободряла молодые таланты и давала сердечную поддержку и утверждала духовные стремления друзей.
“Обмен мыслями с духовно развитой женщиной был афинянам запрещён, или были незнакомы прекрасные нюансы и импульсы таких бесед. Аспазия была первой, которая это сделала возможным, и в философию просвещения вдохнула новую жизнь. С этим исключительным духовным воздействием Аспазии согласны все историки”, — так характеризует Аспазию немецкий исследователь в классической энциклопедии. Аспазия, высоко духовно поднявшаяся над афинскими женщинами той эпохи, вникала своим свободным, широким взглядом во все политические и общекультурные дела. Вместе с чарующим шармом личности, своеобразной женственной находчивостью, у неё было тонкое понимание и суждение о философских и риторических проблемах, которые она принесла с собой из своей философской родины — Ионии, откуда прибыл также её большой друг Анаксагор.
“Это была возвышенная, одарённая натура”, — так с восторгом изображает её немецкий историк Курций, “одарена глубоким пониманием всего прекрасного, необыкновенно счастливо и гармонично развита. Первый раз афиняне увидели все ценности культуры эллинов, объединённые в женщине, и с изумлением смотрели на это чудесное явление”.
“Рассказывают, что Перикл полюбил Аспазию за её ум и политические способности, — говорит о ней свидетель античного мира Плутарх, — её благосклонностью пользовался и Сократ со своими друзьями. Чужие люди приводили к ней своих жён, чтобы те слушали её разговор...” Как же удалось этой женщине приобрести такое огромное влияние в жизни государства и заставить о себе так много и так положительно отзываться философов?
Имя Аспазии было так знаменито, что даже Кир, который воевал со своим братом за персидский трон, назвал свою возлюбленную Аспазией.
Мы знаем, как Аспазия очаровала молодого Сократа своей мудростью и своим талантом красноречия, он её признавал своей учительницей. Наверно значительным было влияние светозарной личности Аспазии и на других участников кружка. Кто знает, не воплотил ли в себе какой-нибудь образ богини Афины, выкованный Фидием, также черты его подруги Аспазии? Может быть это была величественная бронзовая статуя на вершине Акрополя — девственная, но вместе с тем мужественная, с возвышенным умом, богиня наук и искусства, которая охраняла культуру Афин от опасностей и, также как Аспазия, благословляла её на веки вечные. Думаем, что встреча с этой высокоразвитой женщиной и подсознательное подчинение её культурному руководству, не могли не повлиять на героический идеал женщины в сознании Софокла, когда он создавал свою “Антигону”. Когда он велел своей героине воскликнуть: “Не для общей ненависти, но для общей любви я родилась! — кто знает, не мелькнул ли у него перед глазами образ Аспазии, озарённый утверждением любви, не боявшейся сжигать тьму окружающих предрассудков и огненной жаждой своего сердца служить эволюции духа человечества.
